28
лет
предоставляем актуальную медицинскую информацию от ведущих специалистов, помогая врачам в ежедневной работе
28
лет
предоставляем актуальную медицинскую информацию от ведущих специалистов, помогая врачам в ежедневной работе
28
лет
предоставляем актуальную медицинскую информацию от ведущих специалистов, помогая врачам в ежедневной работе
Роль альфакальцидола в лечении остеопороза
string(5) "37202"
1
ФБОУ ВО «Самарский ГМУ» Минздрава России РЕЗЮМЕ
2
ФБОУ ВО «Самарский ГМУ» Минздрава России
3
ООО «Центр «Диабет», Самара, Россия
Остеопороз является одной из актуальных проблем современного здравоохранения ввиду его высокой распространенности, риска инвалидизации и смерти от осложнений. Главные клинические проявления этого заболевания – переломы костей при минимальной травме, так называемые низкоэнергетические переломы. Любой перелом значительно ухудшает качество жизни больного и становится существенной статьей расходов в здравоохранении. В связи с неуклонным старением населения экономические затраты, обусловленные остеопорозом, могут только расти.
Ухудшение качества костной ткани при остеопорозе связано с рядом различных факторов, среди которых крайне важную роль играет дефицит витамина D и его активной формы – D-гормона, поскольку он является основным регулятором кальций-фосфорного обмена. Помимо этого дефицит витамина D оказывает влияние на ухудшение нервно-мышечной проводимости и снижение мышечной массы, что приводит к увеличению риска падений. В данной статье рассматриваются биологические эффекты активного метаболита витамина D – альфакальцидола – и возможности его применения в терапии остеопороза.

Ключевые слова: остеопороз, лечение, витамин D3, альфакальцидол.
Alphacalcidol and its role in the treatment of osteoporosis
Pashentseva A.V., Sharonova L.A., Verbovoy A.F.

Samara State Medical University

Osteoporosis is an important issue of modern health care due to its high occurrence, risks of disability and death from complications. Major clinical manifestation of this disorder is bone fractures even after minimal injury (low-energy fractures). Every fracture significantly reduces the quality of life thus increasing health care costs. Considering progressive population ageing, economic costs of osteoporosis will continue to grow.
Reduced quality of osteoporotic bone tissue results from various factors. Among them, the deficiency of vitamin D and its active metabolite, D-hormone, is of particular importance since vitamin D is the key regulator of calcium and phosphorus metabolism. In addition, vitamin D deficiency results in neuromuscular conduction block and reduced muscle mass thus increasing the risk of falls.
The paper discusses biological effects of alphacalcidol, active metabolite of vitamin D, and its potential use for osteoporosis therapy.

Key words: osteoporosis, treatment, vitamin D3, alphacalcidol.

For citation: Pashentseva A.V., Sharonova L.A., Verbovoy A.F. Alphacalcidol and its role in the treatment of osteoporosis // RMJ. 2017. № 1. P. 49–52.
Для цитирования: Пашенцева А.В., Шаронова Л.А., Вербовой А.Ф. Роль альфакальцидола в лечении остеопороза. РМЖ. 2017;1:49-52.

Статья посвящена роли альфакальцидола в лечении остеопороза

    Остеопороз (ОП) – заболевание скелета, характеризующееся снижением массы костной ткани и ухудшением ее качества (микроархитектоники), что приводит к хрупкости костей и развитию переломов. По мнению экспертов ВОЗ, ОП – одно из наиболее распространенных заболеваний, которое наряду с инфарктом миокарда, онкологической патологией и внезапной смертью занимает ведущее место в структуре заболеваемости и смертности населения. Старение населения ведет к значительному увеличению количества остеопоротических переломов, особенно у женщин постменопаузального возраста. Снижение плотности, а соответственно и прочности костной ткани неизбежно в процессе старения организма. Возраст старше 65 лет у лиц обоего пола считается фактором риска переломов костей [1]. Низкоэнергетические переломы, развивающиеся вследствие ОП, сопровождаются острым и хроническим болевым синдромом, обострением сердечно-сосудистой патологии, инвалидизацией, ограничением подвижности, утратой самостоятельности в повседневной жизни, а в некоторых случаях –  полной социальной изоляцией.
    По данным эпидемиологических исследований, проведенных в  России, самый тяжелый остеопоротический перелом – перелом проксимального отдела бедренной кости – в течение года развивается в РФ у  2-х человек из 1000 в возрасте 50 лет и старше. Согласно прогнозу к 2035 г. его частота может возрасти на 136% у мужчин и на 143% у женщин [2, 3]. По данным Л.В. Меньшиковой и соавт. [4], смертность в течение первого года после перелома в различных городах России колебалась от 30,8 до 35,1%, причем из выживших 78,0% спустя год и 65,5% по истечении 2-х лет нуждаются в постоянном уходе. 
    Постменопаузальный ОП характеризуется усилением резорбции костной ткани, которая может происходить при нормальной или исходно низкой пиковой массе. Основным звеном патогенеза постменопаузального ОП является снижение концентрации эстрогенов в крови и связанное с этим уменьшение активности фермента 1α-гидроксилазы, что приводит к ухудшению синтеза кальцитриола в почках [5]. Ведущей причиной развития сенильного (инволютивного) ОП является возрастное снижение синтеза кальцитриола в результате дефицита почечной 1α-гидроксилазы, а также уменьшение количества рецепторов к кальцитриолу в органах-мишенях: желудочно-кишечном тракте, костях и паращитовидных железах и снижение их чувствительности. Ухудшение усвоения кальция из пищи и, следовательно, вымывание его из кости, а также снижение экспрессии генов, ответственных за синтез матриксных белков, вырабатываемых остеобластами, в конечном итоге оказывают отрицательное влияние на массу и качество костной ткани [6].
    Основной задачей лечения ОП является нормализация процесса костного ремоделирования. Она предполагает в первую очередь подавление усиленной костной резорбции и стимуляцию сниженного костеобразования, что приводит к увеличению минеральной плотности кости (МПК) или по крайней мере к ее стабилизации, улучшению микроархитектоники кости и уменьшению частоты переломов. Среди лекарственных средств, применяющихся для лечения и профилактики системного ОП, важное место занимают препараты, оказывающие многостороннее действие на костную ткань, к которым относятся витамин D и его активные метаболиты – альфакальцидол и кальцитриол.
    Термин «витамин D» в некоторой степени условен. Он объединяет группу сходных по химическому строению форм – от D1 до D5. Витамин D3 – холекальциферол – синтезируется в организме животных и человека под действием ультрафиолетового излучения; именно его рассматривают как «истинный» витамин D, другие же представители этой группы считаются его модифицированными производными. В результате двух последовательных реакций гидроксилирования он превращается в биологически активную форму – 1α,25-дигидроксивитамин D3 (1α,25(ОН)2D3), который также называют кальцитриолом или D-гормоном. В клетках различных органов и тканей (головного мозга, предстательной и молочной желез, кишечника, иммунокомпетентных клетках) обнаружены специфические рецепторы к активной форме витамина D. D–гормон осуществляет регуляцию кальций-фосфорного обмена, принимает участие в поддержании минеральной плотности костей, метаболизма липидов, регуляции уровня артериального давления, стимуляции клеточной дифференцировки, ингибирования клеточной пролиферации, реализации иммунологических реакций (обладает иммуносупрессивным эффектом) [7].
    Рассматривая метаболизм витамина D, стоит отметить, что после синтеза холекальциферол подвергается процессу гидроксилирования в печени с образованием неактивного метаболита – 25-гидроксивитамина D – 25(ОН)D. Уровень этого вещества отражает как синтез витамина D в организме, так и его поступление с продуктами питания, в связи с чем он может применяться в качестве диагностического маркера содержания витамина D. Значение этого показателя менее 20 нг/мл в сыворотке крови считается дефицитом витамина D; концентрация более 20 нг/мл, но менее 30 нг/мл расценивается как недостаточность витамина D, а уровень более 30 нг/мл – как оптимальный [8].
    Частота встречаемости дефицита витамина D в популяции увеличивается с возрастом вследствие ограничения пребывания на солнце, несбалансированного питания, снижения способности организма к синтезу этого витамина. В постменопаузальном периоде только у 3% женщин сохраняются нормальные уровни витамина D. У пожилых лиц, перенесших перелом шейки бедра, дефицит витамина D выявляется в 92% случаев. Состояние гиповитаминоза D изучалось у женщин в постменопаузе, проживающих в Москве. Самые низкие показатели витамина D были отмечены в период с января по апрель. Даже летом среди российских женщин в постменопаузе только 23% имели нормальный уровень витамина D [9].
    Дефицит витамина D у лиц пожилого возраста существенно увеличивает риск  переломов. Это обусловлено тем, что у этих лиц более низкая МПК, слабые мышцы, неустойчивая походка; они чаще теряют равновесие и падают [10]. Проведенный H.A. Bischoff-Ferrari et al. [11] анализ 11 клинических исследований с участием 31 тыс. человек показал, что у лиц с уровнем витамина D более 60 нмоль/л риск внепозвоночных переломов ниже на 31% по сравнению с пациентами, у которых его концентрация была менее 30 нмоль/л, а  снижение риска переломов шейки бедра у таких лиц составило 37%.
    Помимо усиления костной резорбции и соответствующего снижения прочности кости особую роль в повышении риска переломов играют падения. У пациентов пожилого возраста происходит уменьшение общей мышечной массы (саркопения) и развивается слабость отдельных мышц (синдром слабости). Снижение остроты и сужение полей зрения, нарушения функции вестибулярного аппарата также служат причинами падений. Известно, что более чем у 50% пациентов с ОП имеется саркопения, примерно у 25% из них обнаруживается ортостатическая гипотензия, а у подавляющего большинства ухудшено зрение и частично нарушена способность к передвижению [12]. Ю.А. Тишовая и соавт. [13] установили, что тяжелый дефицит D-гормона (уровень 25-гидроксивитамина D в крови <10 нг/мл) имел место у 5,26% женщин и 5,38% мужчин старше 40 лет с саркопенией. У 26,32% женщин и 27,96% мужчин отмечался дефицит средней степени тяжести, у 42,11% женщин и 29,03% мужчин – легкой степени. Учитывая высокую распространенность (74% у женщин и 62% у мужчин) дефицита витамина D у пациентов с саркопенией, можно предположить, что его недостаточность – один из значимых компонентов в патогенезе этого состояния [13].
    Витамин D3 способствует абсорбции кальция из кишечника и правильному его распределению в организме, что очень важно для развития костной ткани, работы центральной нервной системы, других органов. Без витамина D всасывается только 10–15% кальция из  продуктов питания и 60% фосфора, в то время как при нормальном содержании витамина D усваивается 30–40% кальция и 80% фосфора. Кроме того, D-гормон способствует реабсорбции кальция в  почках. Взаимодействуя со специфическим  рецептором на остеобластах, он повышает экспрессию RANKL, который, в  свою очередь, стимулирует  дифференцировку проостеокластов в зрелые остеокласты, формирование хондроцитов, синтез коллагена в эпифизах трубчатых костей [14]. Соответственно остеокласты мобилизуют кальций и фосфор из костной ткани в процессе резорбции, поддерживая тем самым нормальный уровень этих макроэлементов в крови.
    Препараты нативных витаминов D2 и D3 подвергаются гидроксилированию в печени с последующим превращением в почках в активные метаболиты, оказывающие соответствующие биологические эффекты. Снижение функции почек, что часто наблюдается у пожилых пациентов, сопровождается уменьшением активности 1α-гидроксилазы – ключевого фермента в синтезе D-гормона. Назначение препаратов нативного витамина D для повышения уровня D-гормона дает значимый клинический эффект только при установленном дефиците витамина D и нормальной функции почек. У лиц пожилого возраста, пациентов, длительно принимающих глюкокортикостероиды, страдающих артериальной гипертензией, больных со сниженной функцией почек различного генеза (нефропатией, хроническими воспалительными заболеваниями, сахарным диабетом) терапия добавками нативного витамина D часто может оказаться недостаточно эффективной [15]. Кроме того, дозы витаминов D2 и D3 и их аналогов в лекарственных формах (близких к физиологическим потребностям в витамине D – 400–800 МЕ/сут) способны в обычных условиях усиливать абсорбцию кальция в кишечнике, но не позволяют преодолеть его мальабсорбцию при разных формах ОП и не оказывают отчетливого положительного влияния на костную ткань.
    Альфакальцидол (препарат Альфа-Д3 Тева®) представляет собой синтетический активный метаболит витамина D3. Его применение позволяет миновать этап происходящего в почечной ткани  гидроксилирования, что важно при лечении пожилых больных и взрослых лиц, страдающих хроническими заболеваниями почек. К основным биологическим и клиническим эффектам альфакальцидола относятся: усиление абсорбции кальция в кишечнике; подавление гиперсекреции паратиреоидного гормона паращитовидными железами и уменьшение благодаря этому костной резорбции; стимуляция костного ремоделирования и увеличение синтеза костного матрикса путем повышения дифференцировки остеобластов и их функциональной активности; улучшение качества кости; снижение риска падений в результате увеличения мышечной силы и способности удерживать равновесие [6]. 
    Н.В. Торопцовой и О.А. Никитинской [16] приводятся данные анкетирования врачей 6 оспециальностей, занимающихся лечением ОП, и пациентов, страдающих данным заболеванием. Опрос врачей показал, что они назначают альфакальцидол (Альфа-Д3 Тева®) 27% больных, в т. ч. в 8% случаев – как монотерапию. Среди пациентов 25% опрошенных получали альфакальцидол в комбинации с другими препаратами для лечения ОП (22%) или в качестве монотерапии (3%).
    Назначение активных метаболитов витамина D сопровождается нормализацией кальций-фосфорного обмена, процессов костеобразования и резорбции, усилением процесса минерализации костей, улучшением нервно-мышечной передачи и функционирования мышц. У пациентов с дефицитом витамина D и низким потреблением кальция с пищей применение альфакальцидола увеличивает МПК и уменьшает частоту внепозвоночных переломов [17].
    Метаанализ S. Boonen et al. [18], включивший в себя 9 рандомизированных клинических исследований с общим количеством пациентов 53 260, показал, что комбинированное применение кальция и витамина D снижает риск перелома шейки бедра на 25% и риск всех периферических переломов на 23% в сравнении с монотерапией витамином D.
    В работе R. Nuti et al. [19] были продемонстрированы преимущества альфакальцидола по сравнению с нативным витамином D в отношении влияния на МПК у женщин с постменопаузальным ОП и нормальным уровнем витамина D в сыворотке крови. У пациенток, участвующих в исследовании, был исключен вторичный ОП, и они ранее не  получали терапии по поводу данного заболевания. Назначение 1 мкг альфакальцидола в сочетании с кальцием приводило к большему приросту МПК в позвоночнике по сравнению с контрольной группой, получавшей 880 МЕ нативного витамина D и кальций (2,33 и 0,70% соответственно; р=0,018) через 12 мес., а к 18-му месяцу увеличение МПК в группе альфакальцидола составило 2,87%, тогда как в группе, получавшей нативный витамин D, дальнейшего увеличения плотности кости не наблюдалось (р=0,005). Авторами также установлено снижение риска переломов в группе женщин, принимавших альфакальцидол, в большей степени по сравнению с контролем (11,9 и 7,1% соответственно). В отношении побочных эффектов различий между группами не выявлено [19]. Установлено, что альфакальцидол в большей степени, чем нативный витамин D, снижал боли в позвоночнике [20].
    В работе J.D. Ringe et al. [21] изучалась эффективность монотерапии альфакальцидолом в лечении остеопороза у мужчин. В исследовании приняли участие 214 пациентов, которые были разделены на две группы. Группу альфакальцидола (1 мкг/сут и 500 мг кальция) составили пациенты, перенесшие переломы позвонков, а  группу нативного витамина D (1000 МЕ вместе с 1000 мг кальция) – пациенты без переломов в анамнезе. Более значимое увеличение МПК в области позвоночника и бедра было выявлено у  пациентов, получавших альфакальцидол. В этой же группе за период наблюдения отмечалось меньше переломов позвонков и  периферических переломов и сокращение числа падений [21]. С.С. Родионовой и У.Р. Хакимовым [22] была оценена безопасность длительного применения альфакальцидола в комбинации с карбонатом кальция у мужчин с первичными формами системного остеопороза. В исследование были включены 114 мужчин, которые в течение 5 лет принимали комбинацию альфакальцидола и препарата кальция. Длительное наблюдение за пациентами позволило получить доказательства не только эффективности, но и безопасности лечения.
    Альфакальцидол показал свою эффективность и в терапии глюкокортикоидного ОП. По данным метаанализа 54 клинических исследований, проведенного R.N. de Nijs et al. [23], на фоне приема глюкокортикоидов активные метаболиты витамина D оказывают значимо более выраженный положительный эффект на МПК и риск перeломов позвонков по сравнению с плацебо и нативным витамином D. Применение альфакальцидола на 61% более эффективно снижaeт риск развития новых перeломов позвонков и на 52% – риск любых новых перeломов по сравнению с терапией нативным витамином D.
    Большинство исследований современных препаратов для лечения ОП проводились с назначением препаратов кальция и витамина D3 как в основной, так и в контрольной группe. Согласно клиническим рекомендациям, данные препараты необходимо применять во всех случаях терапии ОП [24]. 
    В последние годы большинство экспертов пришли к заключению, что терапия ОП бисфосфонатами должна продолжаться не менее 5 лет в случае перорального приема и 3-x лет в случае парентерального введения. Увеличение продолжительности лечения до 10 и 6 лет соответственно возможно у пациентов с высоким риском переломов [25]. В качестве поддерживающей терапии во время лекарственных каникул можно использовать активный метаболит витамина D – альфакальцидол, который в этом случае продемонстрировал эффективность в поддержании МПК. В работе J.D. Ringe и E. Schacht [26] проведено сравнение влияния нативного витамина D и альфакальцидола на плотность костной ткани у женщин с постменопаузальным ОП, до этого продолжительное время принимавших бисфосфонаты. Одна группа пациенток ежедневно получала 800 МЕ нативного витамина D и 1200 мг кальция, вторая – 1 мкг альфакальцидола и 500 мг кальция. Авторами выявлен существенный прирост МПК позвоночника в группе принимавших альфакальцидол. Данный эффект отсутствовал на фоне терапии нативным витамином D (р<0,02). В области бедра в группе альфакальцидола отмечен незначительный прирост МПК, в то время как в группе нативного витамина D – ее снижение. Таким образом альфакальцидол не только стабилизирует МПК после окончания приема бисфосфонатов, но и способствует ее увеличению. Стоит также отметить, что у женщин, принимавших альфакальцидол, уменьшилась частота падений [26].
    Применение альфакальцидола в дозе 1 мкг/сут у пожилых женщин (средний возраст 75 лет) в течение 9 мес. способствовало снижению количества падений по сравнению с группой плацебо [27]. Режим терапии альфакальцидолом в суточной дозе 1 мкг/сут на протяжении 12–24 нед. сопровождался относительным увеличением числа мышечных волокон типа А и их поперечного сечения на фоне незначительного уменьшения доли волокон типа B. При этом время, затраченное пациентами на то, чтобы одеться, статистически значимо сокращалось. Наряду с этим 24-недельная терапия альфакальцидолом у пациенток пожилого возраста с дефицитом витамина D способствовала статистически значимому увеличению силы мышц (изометрической силы разгибания колена) и функциональных возможностей (расстояние, которое они могли пройти за 2 мин) [28]. По данным М.В. Струниной и соавт. [29], у женщин, получавших альфакальцидол в дозе 1 мкг/сут в течение 12 мес., при приверженности терапии более 80% отмечалось улучшение способности сохранять равновесие в статике и при ходьбе [29].
    Препараты активных метаболитов витамина D оказывают лечебный эффект при разных типах и формах ОП. Альфакальцидол не только эффективно повышает МПК, улучшает качество костной ткани, но и улучшает нервно-мышечную проводимость и сократимость двигательных мышц, а также координацию движений, что в итоге снижает тенденцию к падениям, а значит, и риск переломов. Препарат Альфа-Д3 Тева® может применяться как в монотерапии, так и в комбинации с другими антиостеопоротическими средствами. 

1. Кривцунов А., Злобина И. Павлова И. Остеопороз и остеоартроз в пожилом и старческом возрасте // Врач. 2014. № 6. С. 6–9 [Krivcunov A., Zlobina I. Pavlova I. Osteoporoz i osteoartroz v pozhilom i starcheskom vozraste // Vrach. 2014. № 6. S. 6–9 (in Russian)].
2. Lesnyak O., Ershova O., Belova K. et al. Epidemiology of fracture in the Russian Federation and the development of a FRAX model // Arch. Osteoporos. 2012. Vol. 7. № 1–2. Р. 67–73.
3. Цейтлин О.Я. Частота переломов проксимального отдела бедренной кости у городских жителей Среднего Поволжья // Вестн. травматол. ортопед. 2003. № 2. С. 62–64 [Cejtlin O.Ja. Chastota perelomov proksimal'nogo otdela bedrennoj kosti u gorodskih zhitelej Srednego Povolzh'ja // Vestn. travmatol. ortoped. 2003. № 2. S. 62–64 (in Russian)].
4. Меньшикова Л.В., Храмцова Н.А., Ершова О.Б. и др. Ближайшие и отдаленные исходы переломов проксимального отдела бедра у лиц пожилого возраста и их медико-социальные последствия (по данным многоцентрового исследования) // Остеопороз и остеопатии. 2002. № 1. С. 8–11 [Men'shikova L.V., Hramcova N.A., Ershova O.B. i dr. Blizhajshie i otdalennye ishody perelomov proksimal'nogo otdela bedra u lic pozhilogo vozrasta i ih mediko–social'nye posledstvija (po dannym mnogocentrovogo issledovanija) // Osteoporoz i osteopatii. 2002. № 1. S. 8–11 (in Russian)].
5. Kuchuk N.O., van Schoor N.M., Pluijm S.M. et al. Vitamin D status, parathyroid function, bone turnover, and BMD in postmenopausal women with osteoporosis: global perspective // J Bone Miner Res. 2009. Vol. 24. P. 693–701.
6. Шупина М.И., Нечаева Г.И. Применение альфакальцидола в лечении остеопороза // Лечащий врач. 2014. № 12. С. 37–40 [Shupina M.I., Nechaeva G.I. Primenenie al'fakal'cidola v lechenii osteoporoza // Lechashhij vrach. 2014. № 12. S. 37–40 (in Russian)].
7. Шварц Г.Я. Ренессанс витамина D: молекулярно-биологические, физиологические и фармакологические аспекты // Медицинский совет. 2015. № 18. С. 102–103 [Shvarc G.Ja. Renessans vitamina D: molekuljarno-biologicheskie, fiziologicheskie i farmakologicheskie aspekty // Medicinskij sovet. 2015. № 18. S. 102–103 (in Russian)].
8. Gómez de Tejada Romero M.J., Sosa Henríquez M., Del Pino Montes J. et al. Position document on the requirements and optimum levels of vitamin D // Rev Osteoporos Metab Miner. 2011. Vol. 3(1). P. 53–64.
9. Лесняк О.М. Аудит состояния проблемы остеопороза в странах Восточной Европы и Центральной Азии. 2010 // Остеопороз и остеопатии. 2011. № 2. С. 3–6 [Lesnjak O.M. Audit sostojanija problemy osteoporoza v stranah Vostochnoj Evropy i Central'noj Azii. 2010 // Osteoporoz i osteopatii. 2011. № 2. S. 3–6 (in Ruassian)].
10. Белая Ж.Е., Рожинская Л.Я. Витамин D в терапии остеопороза: его роль в комбинации с препаратами для лечения остеопороза, внескелетные эффекты // Эффективная фармакотерапия. 2013. Вып. 38. Эндокринология. Спецвып. № 2. С. 14–29 [Belaja Zh.E., Rozhinskaja L.Ja. Vitamin D v terapii osteoporoza: ego rol' v kombinacii s preparatami dlja lechenija osteoporoza, vneskeletnye jeffekty // Jeffektivnaja farmakoterapija. 2013. Vyp. 38. Jendokrinologija. Specvyp. № 2. S. 14–29 (in Russian)].
11. Bischoff-Ferrari H.A., Willett W.C., Wong E.J. et al. A pooled analysis of vitamin D dose requirements for fracture prevention // N Engl J Med. 2012. Vol. 367. P. 40–49.
12. Шварц Г.Я. Остеопороз, падения и переломы в пожилом возрасте: роль D-эндокринной системы // РМЖ. 2008. Т. 16. № 10. С. 1–10 [Shvarc G. Ja. Osteoporoz, padenija i perelomy v pozhilom vozraste: rol' D-jendokrinnoj sistemy // RMZh. 2008. T. 16. № 10. S. 1–10 (in Russian)].
13. Тишова Ю.А., Ворслов Л.О., Калинченко С.Ю. и др. Распространенность дефицита D-гормона у пациентов с дефицитом мышечной массы в России: ретроспективное популяционное исследование // Материалы VII Международного конгресса ISSAM. М., 2013. С. 756 [Tishova Ju.A., Vorslov L.O., Kalinchenko S.Ju. i dr. Rasprostranennost' deficita D-gormona u pacientov s deficitom myshechnoj massy v Rossii: retrospektivnoe populjacionnoe issledovanie // Materialy VII Mezhdunarodnogo kongressa ISSAM. M., 2013. S. 756 (in Russian)].
14. Holick M.F. Vitamin D deficiency // N Engl J Med. 2007. Vol. 357. № 3. P. 266–281.
15. Белая Ж.Е., Рожинская Л.Я., Сосунова Н.В. Альфакальцидол – препарат с многокомпонентным действием, направленным на снижение риска переломов и предупреждение падений (обзор литературы) // Остеопороз и остеопатии. 2008. № 3. С. 22–28 [Belaja Zh.E., Rozhinskaja L.Ja., Sosunova N.V. Al'fakal'cidol – preparat s mnogokomponentnym dejstviem, napravlennym na snizhenie riska perelomov i preduprezhdenie padenij (obzor literatury) // Osteoporoz i osteopatii. 2008. № 3. S. 22–28 (in Russian)].
16. Торопцова Н.В., Никитинская О.А. Остеопороз в реальной клинической практике: фокус на альфакальцидол // Фарматека. 2016. № 19(332). С. 36–41 [Toropcova N.V., Nikitinskaja O.A. Osteoporoz v real'noj klinicheskoj praktike: fokus na al'fakal'cidol // Farmateka. 2016. № 19(332). S. 36–41 (in Russian)].
17. Ringe J.D., Schacht E. Potential of alfacalcidol for reducing increased risk of falls and fractures // Rheumatol Int. 2009. Vol. 29(10). P. 1177–1185.
18. Boonen S., Lips P., Bouillon R. et al. Need for additional calcium to reduce the risk of hip fracture with vitamin D supplementation: evidence from a comparative metaanalysis of randomized controlled trials // J. Clinical Endocrinology and Metabol. 2007. Vol. 92(4). P. 1415–1423.
19. Nuti R., Bianchi G., Brandi M.L. et al. Superiority of alfacalcidol compared to vitamin D plus calcium in lumbar bone mineral density in postmenopausal osteoporosis // Rheumatol Int. 2006. Vol. 26(5). P. 445–453.
20. Ringe J.D., Faber H., Fahramand P., Schacht E. Alfacalcidol versus plain vitamin D in the treatment of glucocorticoid/inflammation–induced osteoporosis // J Rheumatol Suppl. 2005. Vol. 76. P. 33–40.
21. Ringe J.D., Farahmand P., Schacht E. Alfacalcidol in men with osteoporosis: a prospective, observational, 2-year trial on 214 patients // Rheumatol Int. 2013. Vol. 33. № 3. Р. 637–643.
22. Родионова С.С., Хакимов У.Р. Безопасность долгосрочного использования альфакальцидола при первичных формах системного остеопороза у мужчин // Клиническая геронтология. 2016. Т. 22. № 5–6. С. 26–33 [Rodionova S.S., Hakimov U.R. Bezopasnost' dolgosrochnogo ispol'zovanija al'fakal'cidola pri pervichnyh formah sistemnogo osteoporoza u muzhchin // Klinicheskaja gerontologija. 2016. T. 22. № 5–6. S. 26–33 (in Russian)].
23. De Nijs R.N., Jаcobs J.W., Algra A. et al. Prevention and treatment of glucorticoid-induced osteoporosis with active vitamin D3 analogues; a review with meta-analysis of randomized controlled trials including organ transplantation studies // Osteoporos Int. 2004. Vol. 15(8). P. 589–602.
24. Лесняк О.М., Никитинская О.А., Торопцова Н.В. и др. Профилактика, диагностика и лечение дефицита витамина D и кальция у взрослого населения России и пациентов с остеопорозом (по материалам подготовленных клинических рекомендаций) // Науч.-практ. ревматология. 2015. № 4. С. 403–408 [Lesnjak O.M., Nikitinskaja O.A., Toropcova N.V. i dr. Profilaktika, diagnostika i lechenie deficita vitamina D i kal'cija u vzroslogo naselenija Rossii i pacientov s osteoporozom (po materialam podgotovlennyh klinicheskih rekomendacij) // Nauch.-prakt. revmatologija. 2015. № 4. S. 403–408 (in Russian)].
25. Adler R.A., Fuleihan G.E., Bauer D.C. et al. Managing osteoporosis in patients on long-term bisphosphonate treatment: report of a task force of the American Society for Bone and Mineral Research // J Bone Miner Res. 2016. Vol. 31. № 1. P. 16–35.
26. Ringe J.D., Schacht E. Natürliches vitamin D oder alfacalcidol als folgebehandlung langjähriger bisphosphonat-therapie bei postmenopausaler osteoporose // Osteologie. 2012. Vol. 21. P. 83–87.
27. Dukas L., Bischoff H.A., Lindpaintner L.S. et al. Alfacalcidol reduces the number of fallers in a community-dwelling elderly population with a minimum calcium intake of more than 500 mg daily // J Am Geriatr Soc. 2004. Vol. 52. P. 230–236.
28. Шупина М.И., Нечаева Г.И., Логинова Е.Н., Шупин Д.В. Альфакальцидол в лечении остеопороза: влияние на прочность костной ткани, риск падений и переломов // Лечащий врач. 2016. № 4. С. 31 [Shupina M.I., Nechaeva G.I., Loginova E.N., Shupin D.V. Al'fakal'cidol v lechenii osteoporoza: vlijanie na prochnost' kostnoj tkani, risk padenij i perelomov // Lechashhij vrach. 2016. № 4. S. 31 (in Russian)].
29. Струнина М.В., Телющенко М.В., Попов А.А., Изможерова Н.В. Оценка риска падений женщин с постменопаузальным остеопорозом, получающих альфакальцидол // Остеопороз и остеопатии. 2010. № 3. С. 27–30 [Strunina M.V., Teljushhenko M.V., Popov A.A., Izmozherova N.V. Ocenka riska padenij zhenshhin s postmenopauzal'nym osteoporozom, poluchajushhih al'fakal'cidol // Osteoporoz i osteopatii. 2010. № 3. S. 27–30 (in Russian)].
Лицензия Creative Commons
Контент доступен под лицензией Creative Commons «Attribution» («Атрибуция») 4.0 Всемирная.
Новости/Конференции
Все новости
Ближайшие конференции
Новости/Конференции
Все новости
Новости/Конференции
Все новости
Ближайшие конференции
Все мероприятия

Данный информационный сайт предназначен исключительно для медицинских, фармацевтических и иных работников системы здравоохранения.
Вся информация сайта www.rmj.ru (далее — Информация) может быть доступна исключительно для специалистов системы здравоохранения. В связи с этим для доступа к такой Информации от Вас требуется подтверждение Вашего статуса и факта наличия у Вас профессионального медицинского образования, а также того, что Вы являетесь действующим медицинским, фармацевтическим работником или иным соответствующим профессионалом, обладающим соответствующими знаниями и навыками в области медицины, фармацевтики, диагностики и здравоохранения РФ. Информация, содержащаяся на настоящем сайте, предназначена исключительно для ознакомления, носит научно-информационный характер и не должна расцениваться в качестве Информации рекламного характера для широкого круга лиц.

Информация не должна быть использована для замены непосредственной консультации с врачом и для принятия решения о применении продукции самостоятельно.

На основании вышесказанного, пожалуйста, подтвердите, что Вы являетесь действующим медицинским или фармацевтическим работником, либо иным работником системы здравоохранения.

Читать дальше