В настоящее время отчетливо прослеживается тенденция к увеличению продолжительности жизни населения, что предполагает значительное увеличение в популяции доли пожилых людей. Так, по данным ВОЗ, к 2025 году средняя продолжительность жизни составит около 70 лет (Dhout M., 1992), а 20% населения планеты будет старше 60 лет (Crosignani P.G., 1992). В России в настоящее время возрастная группа 40–69 лет представлена 26 млн. женщин (Сметник В.П., 1995).
Этот возрастной период нередко осложняется климактерическим синдромом (КС), который обусловлен снижением функции и выключением женских гонад из сложного процесса, в котором участвуют эндокринные железы. В результате постепенно угасает менструальная и генеративная функции. В этот период жизни женщина уже исполнила свою очень важную биологическую функцию – продолжение рода, но развитие климактерического синдрома нередко резко меняет качество жизни женщины. Частота климактерического синдрома, по данным разных авторов, отмечается у женщин в 40–60% случаев (Крылов А.А. с соавт., 1991; Session D.R. et al.,1993). В Москве число женщин, страдающих климактерическим синдромом, составляет 42,4% (Балан В.Е. с соавт.,1995).
Для лечения климактерического синдрома в настоящее время широко используется заместительная гормональная терапия. Однако из–за наличия противопоказаний, побочных эффектов, необходимого спектра обследований и дороговизны гормональных препаратов этот вид терапии не всегда возможно использовать. В связи с этим понятен поиск альтернативных методов лечения климактерического синдрома. Цель альтернативной терапии заключается в положительном терапевтическом эффекте и отсутствии риска развития злокачественных образований и побочных эффектов.
Одним из альтернативных методов является использование гомеопатических препаратов, в частности, климактоплана, который относится к группе фитогормонов (Сметник В.П., Карелина С.Н., 2001). В состав климактоплана входят 5 компонентов, обладающих различными механизмами действия, что обусловливает синергический эффект в лечении климактерического синдрома (табл. 1).
2. Sepia – высушенное содержимое пузыря молюска Sepia officinalis Linne (каракатицы). Меланин – один из его компонентов, содержит промежуточный продукт распада дигидроксифенилаланина, а это, в свою очередь, промежуточный продукт синтеза катехоламина, снижение содержания которого может приводить к депрессии. Обсуждается вопрос о воздействии нейротрансмиттеров (допамин, адреналин) на изменение терморегуляции, как причины приливов.
3. Ignatia – вечнозеленое растение из семейства Lyganiceae, растет на Филиппинах. В ее состав входит стрихнин, действующий на мышечный тонус и оказывающий позитивное влияние на сексуальную и эмоциональную сферы.
4. Sanguinaria или канадский кровяной корень из семейства Papaveraceae. Многие его алкалоиды воздействуют на центральную и вегетативную нервную систему, оказывают влияние на транспорт натрия и калия в нервных клетках, расширяют коронарные сосуды и тормозят проведение возбуждения в сердечной мышце.
5. Lachesis – змея из семейства Crotalidae, обитает в тропиках Южной и Центральной Америки. Биологически активными компонентами являются пептиды и энзимы. Пептиды оказывают нейротоксическое действие посредством блокады ионных каналов и мембранных рецепторов. Энзимы обладают протеолитическими, коагулирующими и гемолитическими свойствами.
Группу обследованных составили 63 женщины в пре– и постменопаузе, в возрасте 40–71 года, с различными проявлениями климактерического синдрома. У 7,3% была типичная форма КС. Атипичная форма, трансформированная из предменструального синдрома, наблюдалась у 11,4%, с проявлениями климактерической кардиомиопатии – у 20,3%, с симпатоадреналовыми кризами – у 4,1% и сочетанная форма была у 56,9% (сочетание с гипертонической болезнью, стенокардией, заболеваниями желудочно–кишечного тракта и печени). Продолжительность терапии КС составила 12 месяцев.
Течение заболевания и динамику обратного развития симптомов оценивали с помощью модифицированного менопаузального индекса (ММИ), предложенного в 1959 г. Куперманом и известного в нашей стране в модификации Вихляевой и Уваровой (1998). Особенности эмоциональной сферы определяли с помощью цветового краткого теста Люшера. Тяжесть депрессивных расстройств оценивали по шкале Гамильтона (Мосолов, 1995). Целесообразность оценки тяжести депрессивных расстройств обусловлена тем, что симптоматика, входящая в структуру психоэмоциональных расстройств, практически всегда сопутствует КС (Тювина И.А. с соавт., 1993; Avis N.E. et al., 1994; Ushirogama T. et al., 1994 и др.).
Начало проявлений климактерического синдрома в 80,5% случаев отмечалось спустя 1–6 месяцев после изменения характера менструальной функции и у 19,5% пациенток – после прекращения менструации. Длительность КС колебалась в пределах от 3 до 18 лет, составляя в среднем 4±2,3 года. Преобладающими жалобами были следующие: у 100% пациенток – приливы жара, у 92,7% – обильное потоотделение, у 74% – нарушение сна, у 73,2% – быстрая утомляемость, у 68,3% – депрессия, у 56,1% – раздражительность, у 43,9% – снижение или отсутствие либидо, у 26,8% – головные боли, у 26% – приступы сердцебиения, боли в сердце, урогенитальные расстройства – у 68,7% пациенток.
В начале наблюдения общий балл ММИ составил 41,2±8,95. По степени тяжести КС, в зависимости от ММИ, у 20,3% женщин была слабая степень тяжести КС (12–34 баллов), у 53,6% – умеренная (35–58 баллов) и у 26,1% – тяжелая степень (58 и более баллов).
Встречаемость и степень проявлений симптомокомплексов представлена в табл. 2. Нейровегетативные и психоэмоциональные расстройства имели место у всех пациенток, метаболические – у 80,9%. При использовании методики Люшера у 51 (93,6%) пациентки ведущие позиции занимали сочетания цветов, отражающие негативные состояния эмоциональной сферы – тревожность, раздражительность, подавленность, страх, пониженное настроение и др.
По данным исследования ТТГ и гормонов щитовидной железы у 12 (22,2%) пациенток была выявлена ее дисфункция. Клиническими проявлениями болезни были: диффузное увеличение щитовидной железы, блеск глаз или его отсутствие. Помимо этого, 5 женщин находились под наблюдением и получали лечение у эндокринолога: у 2–х была гиперфункция, у 3–х – гипофункция.
У 93% пациенток имелись отклонения в липидном спектре крови. При этом коэффициент атерогенности превышал показатели нормы у 65% пациенток, а у 16,3% был высокий риск атерогенности.
Наличие остеопороза (по данным денситометрии) было выявлено у 15 женщин с постменопаузой более 7 лет. На фоне лечения климактопланом показатели ФСГ и ЛГ снизились на 28%, что согласуется с данными В.П. Сметник (2001) и объясняется влиянием цимицифуги, входящей в состав климактоплана.
Динамика выраженности симптомокомплексов выглядела следующим образом (в баллах): выраженность нейровегетативных расстройств на 6 месяце лечения снизилась с 23,7±7,4 до 10,8±2,7 и к 12 месяцу – до 7,2±2,3, выраженность психоэмоциональных расстройств с 13,9±2,6 на 6 месяце – до 6,0±2,5 и к 12 месяцу – до 5,5±2,0 (р<0,05 по сравнению с исходными данными).
Наименее выражено влияние климактоплана на метаболические проявления КС. Метаболические расстройства – исходный показатель 4,1±1,2 к 6 месяцу лечению составил 3,1±1,2 и к 12 месяцу – 3,1±0,9 (р<0,05).
У 58,3% наблюдаемых нормализовалась функция щитовидной железы. Положительное влияние на проявления климактерической кардиопатии к 12 месяцу лечения отметили 80% пациенток, что можно объяснить влиянием сепии.
При балльной оценке по шкале Гамильтона у 74% пациенток снизилась выраженность депрессивных расстройств, которые типичны для КС и сопровождают это состояние у 98,4% пациенток.
По данным теста Люшера эмоциональное состояние изменилось в лучшую сторону у 87,5% наблюдаемых. Следует также отметить, что климактоплан оказывал влияние и на урогенитальные расстройства, которые хотя и не были столь выраженными, но все же 18 (28,6%) женщин отметили урежение эпизодов недержания мочи, у 26 (41,3%) исчезла или снизилась выраженность диспареунии.
Мы не смогли отметить положительного влияния климактоплана на показатели липидного обмена, коэффициент атерогенности и уровень общего холестерина. Отсутствовала и положительная динамика показателей костной плотности при использовании климактоплана.
Следует отметить, что климактоплан не вызывал никаких побочных явлений, а качество жизни заметно менялось в лучшую сторону. Улучшался сон, исчезало чувство тревоги, поднималось настроение, исчезала раздражительность. У ряда женщин нормализовалась сексуальная жизнь. Женщины отмечали улучшение внешности и что очень важно – не отмечалась прибавка в весе, т.е. под влиянием лечения исключались факторы, которые при наличии КС выключали женщину из жизни общества, негативно отражались на взаимоотношениях в семье и на работе.
В данной работе мы не сравнивали влияние климактоплана и заместительной гормональной терапии (ЗГТ). Безусловно, ЗГТ наиболее эффективно влияет на метаболические проявления КС, остеопороз, липидный обмен. Но учитывая имеющиеся противопоказания для гормональной терапии, дороговизну обследования перед назначением ЗГТ и высокие цены самих препаратов, климактоплан в ряде случаев может быть альтернативой ЗГТ. Кроме того, ЗГТ мало влияет на депрессивные расстройства, а иногда и вызывает их, в связи с чем представляется перспективным сочетание ЗГТ и климактоплана.
Мы провели сравнительную оценку влияния сочетанной терапии ЗГТ + климактоплан и только ЗГТ у 60 больных.
Депрессивные расстройства сравнивались с помощью шкалы Гамильтона (табл. 3). Как видно из таблицы, наиболее благоприятные результаты получены в группе пациентов, получавших сочетанную терапию. Кроме того, в группе, получавшей ЗГТ и климактоплан, отмечалось снижение коэффициента атерогенности с 5–6 единиц до 2–3 единиц за счет повышения липидов высокой плотности и снижения общего холестерина.
1. Балан В.Е., Елисеева Н.А. Эпидемиология климактерических расстройств у женщин Москвы. Акушерство и гинекология, 1995, №3, С.49–50.
2. Бурлачук Л.Ф., Морозов С.М., Люшер М. Энциклопедия психологических тестов. 1997.
3. Вихляева Е.М. Руководство по эндокринной гинекологии. М.: МИА, 1998. 768 с.
4. Крылов А.А., Решетникова Е.М. Терапевтический архив, 1991, № 4. С.128–132.
5. Мосолов С.П. Клиническое применение антидепрессантов. СПб.: Медицинское Информационное Агенство, 1995. 568 с.
6. Сметник В.П., Карелина С.Н. Селективные эстроген–рецепторные модуляторы. М.: МИА. В кн.: Руководство по климактерию, 2001, С.618–624.
7. Avis N.E., Brambilla D., McKiwlay S.M., Vass K.A., Longitudinal analysis of the association between menopause and depression. Resalts from the Massachusetts Women’s Health Study. Ann–Epidemiol., 1994, May; 4(3): 214–220.
8. Dhont M. Current perspectives on hormonal therapy during the menopause. London, 1992. P. 19–27.
9. Crosignani P.G. Effects of hormone replacement therapy. Yut.–Y.–Terdie., 1992.–37 suppl 2:98–103
10. Session D.R., Kelly A.C., Iewelewiez R. (Amer.Y.Tertil–Steril, 1993., Vol.59, № 2, Р.227–285).
11. Ushiroyama T., Sugimoto O. Correlation of ile–defined syndrome with depression on the climacterium. Nippon–Pinsho., 1994., May; 52 (5): 1345–9.
12. Warnecke G, Banzhaf A.// Syndroms. Der Kassenarzt. 1987. Bd. 27. S. 30–34.
