Абдоминальный сепсис, осложняющий течение различных внутрибрюшных воспалительных и деструктивных процессов, является одной из наиболее сложных проблем современной хирургии как по своей лечебно–диагностической концепции, так и в экономическом отношении. В нозологической структуре абдоминального сепсиса главное место занимают различные формы перитонита и гнойно–воспалительные осложнения деструктивного панкреатита. Именно развитием абдоминального сепсиса объясняют высокую летальность при этих заболеваниях [1]. Оптимизация использования антибактериальных препаратов при интраабдоминальной инфекции – сложная и многогранная проблема. На сегодняшний день основная тема для дискуссий о рациональном назначении тех или иных антибактериальных препаратов связана с полирезистентностью микрофлоры при нозокомиальном инфицировании у хирургических больных. Известно, что именно нозокомиальные инфекционные осложнения являются основной причиной летальности пациентов в отделениях реанимации и интенсивной терапии [2].
В современных условиях, в эпоху глобального распространения резистентности все большую актуальность приобретают антибиотики с высоким эрадикационным потенциалом в отношении полирезистентных микроорганизмов [3].
Результаты многолетнего мониторинга возбудителей нозокомиальных инфекций показывают, что в настоящее время первенство прочно удерживают грамотрицательные неферментирующие бактерии, среди которых доминируют Ps. aeruginosa и Acinetobacter spp., грамотрицательные микроорганизмы семейства Enterobacteriaceae, продуцирующие b–лактамазы расширенного спектра (БЛРС), а также метициллинорезистентный S. aureus и микстинфекция [4]. В течение многих лет цефалоспорины III поколения рассматривались, как препараты выбора при эмпирической терапии нозокомиальных инфекций. Однако в последние годы отмечено существенное увеличение устойчивости энтеробактерий к цефалоспоринам, фторхинолонам и аминогликозидам [5].
Наиболее важный механизм устойчивости грамотрицательных бактерий к цефалоспоринам связан с продукцией этими микроорганизмами особых b–лактамаз – так назывемых b–лактамаз расширенного спектра (БЛРС). Они названы так потому, что в отличие от ранее известных b–лактамаз широкого спектра, разрушавших только цефалоспорины I–II поколений, БЛРС эффективно гидролизуют цефалоспорины III, а иногда и IV поколения.
БЛРС повсеместно получили широкое распространение, однако следует особо подчеркнуть важность этой проблемы для нашей страны. Представленные данные многоцентрового всемирного мониторинга резистентности в отделениях реанимации и интенсивной терапии (ОРИТ) показывают, что наибольшая частота продукции БЛРС у Klebsiella spp. отмечена в ОРИТ России – около 58% [6].
В среднем в отделениях реанимации ЛПУ РФ частота продукции БЛРС госпитальными штаммами энтеробактерий составляет около 40%, однако есть стационары, где частота БЛРС достигает 90%. Наиболее частыми продуцентами БЛРС являются госпитальные штаммы клебсиеллы и кишечной палочки, у других микробов БЛРС регистрируются гораздо реже. Практически важно, что участок гена, кодирующий синтез БЛРС, отвечает также за механизмы устойчивости к другим классам антибиотиков (прежде всего к аминогликозидам и фторхинолонам). Поэтому обычно микробы, продуцирующие БЛРС, характеризуются множественной устойчивостью. В связи с широким распространением в ОРИТ РФ БЛРС и недостатками работы по выявлению этого механизма устойчивости практически важно учитывать косвенные признаки продукции БЛРС, что поможет клиницистам избежать ошибок в выборе режима антибактериальной терапии.
Полученные в России данные показывают, что не все антибиотики одинаково активны в отношении продуцентов БЛРС. Наиболее высокую активность проявляет меропенем – значения МПК меньше 1, что подразумевает высокую надежность препарата (табл. 1). Меропенем не подвергается гидролизу