28
лет
предоставляем актуальную медицинскую информацию от ведущих специалистов, помогая врачам в ежедневной работе
28
лет
предоставляем актуальную медицинскую информацию от ведущих специалистов, помогая врачам в ежедневной работе
28
лет
предоставляем актуальную медицинскую информацию от ведущих специалистов, помогая врачам в ежедневной работе
Дисциркуляторная энцефалопатия – эмоциональные расстройства и их коррекция
string(5) "18933"
1
РНИМУ им. Н.И. Пирогова Минздрава России, Москва, Россия
Для цитирования: Камчатнов П.Р., Воловец С.А., Кабанов А.А., Кузин В.М. Дисциркуляторная энцефалопатия – эмоциональные расстройства и их коррекция. РМЖ. 2005;22:1513.

Расстройства мозгового кровообращения являются одной из основных причин летальности и стойкой утраты трудоспособности. Пациенты с цереброваскулярными заболеваниями составляют значительное число больных, как находящихся в неврологическом стационаре, так и на амбулаторном приеме у невролога. Количество таких пациентов нарастает с возрастом, Так, заболеваемость инсультов удваивается каждые десять лет среди лиц в возрасте старше 55 лет. Принимая во внимание тенденцию к увеличению в популяции лиц старших возрастных групп, связанное с этим повышение частоты основных факторов риска поражения сердечно–сосудистой системы (атеросклероз, артериальная гипертензия, сахарный диабет и др.), есть все основания ожидать дальнейшего роста частоты цереброваскулярной патологии [Гусев Е.И. и соавт., 2003].

Условно можно выделить острые и хронические формы расстройств мозгового кровообращения. Хронические варианты течения заболевания в отечественной литературе обозначают термином «дисциркуляторная энцефалопатия» (ДЭ), что, в целом, соответствует таким рубрикам МКБ–10, как «Закупорка и стеноз церебральных/церебральных артерий, не приводящие к инфаркту мозга», «Гипертензивная энцефалопатия», «Прогрессирующая сосудистая лейкоэнцефалопатия», «Хроническая ишемия мозга», некоторые другие состояния и синдромы сосудистого поражения мозга. Далеко не всегда возможно четко дифференцировать острые и хронические формы расстройств мозгового кровообращения – нередко ишемический инсульт представляет собой лишь определенную стадию развития хронической цереброваскулярной патологии, также как и прогредиентное хроническое течение дисциркуляторной энцефалопатии может сопровождаться развитием эпизодов острой церебральной ишемии. Кроме того, возможно сочетание нейродегенеративных заболеваний (болезни Альцгеймера, Паркинсона) и сосудистого поражения головного мозга [Roman G. C., 2004].
Ведущими причинами формирования ДЭ являются артериальная гипертензия, сужение магистральных артерий головы, нарушения реологических и коагулирующих свойств крови. Эмболии, в первую очередь – кардиогенные, приводя к окклюзии крупного артериального ствола, проявляются, как правило, инфарктом мозга, намного реже – хроническими расстройствами мозгового кровообращения.
Морфологическими исследованиями установлено, что стойкое повышение артериального давления приводит к развитию микроангиопатии – выраженным морфологическим изменениям мелких мозговых артерий (диаметром 70–500 мкм), кровоснабжающих глубинные отделы белого вещества [Верещагин Н.В. и соавт., 1997]. Изменения характеризуются некрозом миоцитов сосудистой стенки, пролиферацией эндотелиоцитов с последующей перекалибровкой артерий с уменьшением их просвета. Стойкая гипоперфузия и хроническая гипоксия белого вещества сопровождаются его частичным некрозом, прогрессирующей утратой миелина нервными волокнами [Гулевская Т.С. 1994]. Вероятность развития микроангиопатии достоверно увеличивается у больных с сопутствующим сахарным диабетом, при этом возрастает риск как развития инсульта, так и развития сосудистой деменции [Karapanayiotides Th. и соавт., 2004; Luchsinger J.A. и соавт., 2001].
Стенозирующее поражение внутренней сонной артерии – важный фактор развития ДЭ. Наличие изъязвляющейся атеросклеротической бляшки создает условия для формирования микроэмболов, вызывающих поражение в зоне васкуляризации соответствующего сосуда [Mathiesen E.B. и соавт., 2004]. Повышение агрегации тромбоцитов, увеличение вязкости крови, активация процессов тромбообразования, дислипопротеидемия способствуют процессу образования микроэмболов [Pollak L. и соавт., 2004]. Наличие гемодинамически значимого стеноза, даже без развития инсульта, сопровождается прогрессирующим снижением некоторых когнитивных функций (нарушение некоторых видов памяти, внимания, скорости и качества выполнения моторных тестов), при относительной сохранности скорости обработки информации, отсутствии значимых проявлений депрессии [Mathiesen E.B. и соавт., 2004]. В группах больных с наличием стеноза или его отсутствием с одинаковой частотой встречались корковые инфаркты и гиперинтенсивные очаги в белом веществе, тогда как лакунарные инфаркты достоверно преобладали у пациентов со стенозирующим процессом. По мнению авторов, именно микроэмболизация является причиной их возникновения.
Гемодинамическая ситуация в зоне стенозированной артерии ухудшается в условиях нестабильного артериального давления. Как его повышение, так и значительное снижение могут ухудшить гемодинамическую ситуацию, вызвать эпизод острой церебральной ишемии, в частности, у лиц пожилого возраста, при наличии стенозирующего поражения магистральных артерий, неполноценности коллатерального кровообращения [Paran E. еt al., 2003]. Опасным является резкое снижение системного артериального давления вследствие кардиальной патологии, передозировка антигипертензивных препаратов, хирургических вмешательств на крупных сосудах, в особенности при наличии двусторонних гемодинамически значимых каротидных стенозов [Roman G., 2004]. У больных с поражением как мелких, так и крупных артерий, патогенетическим фактором является снижение способности мозговых артерий к ауторегуляции вследствие нарушения реактивности в ответ на физиологические стимулы – клино– и ортостаз, гипо– и гиперкапнию [Ohtani R. и соавт., 2003].
Внедрение в клиническую практику методов нейровизуализации (МРТ, ОФЭКТ, ПЭТ) позволило объективизировать изменения мозгового кровотока у больных с деменцией, в том числе сосудистого происхождения. Установлен их мозаичный характер, при этом наиболее выражено поражение гиппокампа, таламуса, перикаллозальных областей, чечевицеобразного ядра, глубинных отделов теменной и височной коры [Osawa A. и соавт., 2004]. В ряде случаев удается выявить соответствие между локализацией преимущественного поражения мозгового вещества и характером неврологического дефицита, в частности, преобладание коркового или подкоркового типа поражения [Дамулин И. В., 1999]. Установлено наличие зон снижения кровотока в различных отделах мозга у больных с хронической гипоперфузией, перенесенными инсультами, в том числе и «немыми» – клинически не проявившимися возникновением очагового неврологического дефицита [Okamoto K., 2002]. Именно многоочаговое снижение кровотока в различных областях мозга, выявляемое по результатам ОФЭКТ у больных с сосудистым поражением головного мозга, может рассматриваться в качестве отличительного признака по отношению к болезни Альцгеймера, для которой характерной является гипоперфузия височно–теменных областей [Lojkowska W. et al., 2002]. У ряда больных причиной прогрессирования ДЭ могут быть генетически детерминированные заболевания с поражением артерий мелкого калибра, заболевания крови, компрессия позвоночных артерий, некоторые иные причины.
На сегодняшний день достаточно подробно изучены механизмы формирования мозгового инфаркта. Выяснена роль дефицита кислорода и глюкозы, лактатацидоза, нарушения работы ионных насосов, внутриклеточного накопления ионов кальция, эксайтотоксичности [Гусев Е.И., Скворцова В.И., 2001]. Имеющиеся экспериментальные и клинические данные свидетельствуют о сложной перестройке мозгового метаболизма в условиях не только острой, но и хронической ишемии, что позволяет предполагать их участие в развитии ДЭ [Formigli L. и соавт., 2000; Toyran N. и соавт., 2004]. Важную роль при этом играют процессы нейродегенерации, асептического воспаления, недостаточности трофического обеспечения нервной ткани, апоптоза, в реализации которых важную роль играют как лимфоциты, инфильтрирующие ткань мозга при эпизодах острой ишемии, так и реакции активации микроглии [Wakita H. и соавт., 1994]. Примечательно, что в экспериментальных условиях установлен факт прогрессирующего поражения мозга через весьма отдаленный (30–90 суток) период поле острой ишемии (двусторонняя перевязка сонных артерий). Также заслуживает внимания тот факт, что при частичной перевязке сонных артерий у экспериментальных животных (модель хронической ишемии), максимально выраженные изменения регистрируются в перивентрикулярном белом веществе и лишь при дальнейшем сужении просвета сосудов обнаруживаются явления дегенерации в коре больших полушарий [Shibata M. и соавт., 2004].
Особенности клинической картины у больных с хроническими формами цереброваскулярной патологии определяются преимущественной локализацией очагов поражения, а также функциональной значимостью вовлеченных в патологический процесс отделов головного мозга. Отличительной чертой сосудистого характера процесса является его острое начало и ступенеобразное нарастание неврологического дефицита [Desmond D., 2004]. Намного реже заболевание прогрессирует постепенно, что требует исключения его дегенеративного характера. В зависимости от преобладания тех или иных проявлений выделяются основные синдромы – вестибулярно–атактический, пирамидный, амиостатический, псевдобульбарный, психопатологический. Изолированные клинические синдромы встречаются относительно редко, чаще встречается комплекс неврологических и нейропсихологических расстройств, некоторые из которых до определенного момента могут протекать субклинически, их выявление требует применение специальных тестов и проб (нейропсихологических, кинетических и др.). По мере прогрессирования заболевания возможна трансформация неврологических синдромов, усложнение клинической картины заболевания.
Вестибулярно–атактические нарушения, как правило, наблюдаются у больных с расстройствами кровообращения в вертебрально–базилярной системе. Проявляются ощущением системного (относительно реже – несистемного) головокружения в сочетании с другими неврологическими симптомами – снижением остроты слуха, нарушениями глазодвигательной иннервации, атаксией при выполнении пальце–носовой и пяточно–коленной проб, интенционным тремором. На высоте своей выраженности (ТИА, малые инсульты) симптоматика может носить характер альтернирующих синдромов, свидетельствующих о поражении структур мозгового ствола и моста.
Эпизоды системного головокружения изолированного характера могут быть следствием нарушения кровообращения в зоне кровоснабжения передней нижней мозжечковой артерии или ее ветвях – внутренней слуховой и передней вестибулярной артерий. Вероятность его возникновения повышается при аномальном отхождении – непосредственно от ствола основной артерии, внутренней слуховой артерии [Schuknecht Н., 1974]. В то же время большинство эпизодов головокружения, не сопровождающегося прочими субъективными нарушениями и неврологическим дефицитом, не связаны с патологией мозгового кровообращения и требуют установления своей нозологической принадлежности. К сожалению, очень часто головокружение рассматривается как проявление вертебрально–базилярной недостаточности без веских на то оснований – в отсутствие объективных признаков поражения сердечно–сосудистой системы (артериальная гипертензия, стенозирующее поражение экстра– или интракраниальных артерий) и какой–либо другой неврологической симптоматики.
У пациентов с ДЭ, в особенности – с проявлениями вертебрально–базилярной недостаточности возможны пароксизмальные состояния в виде эпизодов падения, обмороков (синкопальные состояния), эпилептических припадков. Причины этих состояний разнообразны и включают ортостатическую гипотензию, нарушения сердечного ритма и проводимости, сопровождающиеся снижением сердечного выброса, сосудистую эпилепсию, применение чрезмерных доз препаратов, обладающих седативным, транквилизирующим эффектом, иногда – компрессионное воздействие на позвоночные артерии. Помимо высокого риска травматических повреждений, после перенесенных падений могут возникнуть существенные эмоциональные нарушения с преобладанием тревоги, страха, обусловливающие ограничение двигательного режима и самообслуживания.
Двигательные нарушения у больных с ДЭ, как правило, выражены умеренно и заключаются в признаках пирамидной недостаточности (асимметричное оживление сухожильных и периостальных рефлексов, повышение мышечного тонуса), реже выявляются парезы как следствие перенесенных инсультов. Экстрапирамидные нарушения проявляются акинетико–ригидным синдромом (сложность инициации движений, олигобрадикинезия, гипомимия), намного реже отмечаются гиперкинетические расстройства. Акинетико–ригидный синдром может являться лишь одним из клинических проявлений двустороннего нарушения корково–стриарных и корково–стволовых связей, при этом одновременно выявляются псевдобульбарные симптомы (дизартрия, дисфагия, насильственный смех и плач, рефлексы орального автоматизма), когнитивные нарушения.
Исключительно важным проявлением хронических расстройств мозгового кровообращения являются когнитивные нарушения, нередко определяющие тяжесть состояния пациента и степень его социальной адаптации. На ранних этапах заболевания сами пациенты, реже – их родственники (сослуживцы) обращают внимание на снижение способности к усвоению новой информации, быструю утомляемость даже при выполнении привычных интеллектуальных нагрузок. Ограничение способности к запоминанию и удержанию новой информации, снижение темпа и качества умственной деятельности до определенной степени может быть компенсировано ограничением нагрузок, ведением вспомогательных записей. Сложившиеся стереотипы поведения, сформировавшиеся профессиональные навыки позволяют удовлетворительно выполнять привычные для пациента трудовые обязанности на протяжении достаточно длительного отрезка времени.
На ранних стадиях развития заболевания преобладают умеренно выраженные модально–неспецифические мнестические pасстpойства, снижение избиpательности запоминания, способности к концентрации внимания, при этом нехарактерны нарушения корковых функций [Захаров В.В., Яхно Н.Н., 2003]. По мере прогрессирования патологического процесса нарастают расстройства гнозиса (предметного, пространственного), праксиса (динамического, пространственного), речевых функций (обеднение стpуктуpы высказывания, наpушение понимания логико–гpамматических стpуктуp).
Эмоциональные нарушения являются важной составной частью клинической картины ДЭ. Механизмы их возникновения являются достаточно сложными, на разных этапах развития заболевания различные факторы могут иметь различную значимость. Развитие тревожных расстройств, элементов депрессии может быть обусловлено возникающими нарушениями умственной работоспособности, снижением способности к усвоению новой информации, возникающими в связи с этим трудностями бытового и профессионального характера. В этой ситуации эмоциональные расстройства могут рассматриваться в качестве невротических, обусловленных психотравмирующей ситуацией. Как правило, такие нарушения наблюдаются на ранних стадиях формирования заболевания, при наличии критического отношения пациента к своему состоянию.
Как эмоциональные, так и когнитивные нарушения могут являться следствием дисфункции лобных отделов головного мозга, разобщения дорзолатеральной лобной коры и стриарного комплекса, принимающего участие в формировании положительного эмоционального подкрепления при достижении цели [Drevetz W. и соавт., 1998; Mayberg H. и соавт., 1999]. Определенное значение имеет нарушение баланса нейротрансмиттеров (серотонина, ГАМК, дофамина и пр.). Варианты развития эмоциональных нарушений у больных с ДЭ могут также определяться преморбидными особенностями личности, сопутствующими социальными факторами (изменение социального и материального статуса в связи выходом на пенсию, изменение структуры семьи в связи с кончиной супруга, самостоятельным проживанием детей). Также следует иметь в виду возможность сочетания проявлений ДЭ (нередко – весьма умеренных) с гормональными и эмоциональными особенностями климактерического периода.
Диагностика эмоциональных расстройств, степени их выраженности и выбор лечебной тактики требуют большой тщательности и в большинстве случаев должны проводиться с участием психотерапевта или психиатра. Следует иметь в виду, что изолированные эмоциональные нарушения астенического характера (ощущение снижения работоспособности, повышенная сонливость, чувство усталости), депрессивные нарушения, так же, как и цефалгический синдром, далеко не всегда следует рассматривать в качестве проявлений цереброваскулярной патологии. Гипердиагностика хронических форм расстройств мозгового кровообращения нередко обусловлена некорректной оценкой результатов дополнительных методов исследования (в особенности – эхоэнцефалоскопии, реоэнцефалографии, рентгенографии позвоночника). Неадекватно назначенная терапия (вазодилататоры, нейропротекторы, антиагреганты) в условиях недооценки роли эмоциональных расстройств обусловливает низкую эффективность лечения, отсутствие у больного приверженности к продолжению сотрудничества с врачом. Результатом может явиться формирование у больного убеждения о наличии тяжелого сосудистого поражения головного мозга, собственной неполноценности – развитие ятрогенного депрессивно–ипохондрического синдрома. Не всегда аргументированные заключения медицинского персонала о наличии изменений сосудистой системы мозга, шейного отдела позвоночника могут быть интерпретированы пациентом, как свидетельство наличия тяжелого сосудистого заболевания, высокой вероятности развития инсульта, необходимости ограничений в организации повседневного быта и трудоустройства. В этой ситуации может происходить фиксация пациента на своих ощущениях, формирование комплекса собственной неполноценности, развитие тревожных, депрессивных расстройств.
На ранних стадиях формирования ДЭ преобладают астенические нарушения (повышенная утомляемость, гиперестезия, раздражительна слабость), элементы тревожных, депрессивных расстройств, гипотимические нарушения (неустойчивость настроения, слезливость, снижение аппетита, трудности засыпания, поверхностный сон, снижение аппетита). Ухудшение состояния наблюдается преимущественно в первой половине дня, при повышенных эмоциональных нагрузках. Депрессивные расстройства на этой стадии заболевания носят ипохондрические черты. Выраженность ипохондрии уменьшается по мере прогрессирования сосудистой мозговой недостаточности, тогда как тяжесть депрессивных симптомов в целом соответствует выраженности неврологических нарушений, в первую очередь – степени деменции [3ахаров В.В., Яхно Н.Н., 2003].
По мере прогрессирования заболевания, с увеличением когнитивных нарушений, среди эмоциональных расстройств на первый план выступают депрессивные нарушения. Наблюдаются снижение эмоциональной реактивности, достигающее степени эмоциональной тупости, апатия, аспонтанность, что в сочетании со снижением психической, двигательной и речевой активности составляет психоорганический синдром. Имеются данные, что у больных с соматическими заболеваниями, в частности, с хроническими расстройствами мозгового кровообращения для коррекции эмоциональных нарушений в рамках пограничных состояний, ограниченных узким кругом субсиндромальных проявлений, показано применение препаратов растительного происхождения [Дубницкая Э.Б., 2005].
Задачей лечения больных с ДЭ являются предупреждение прогрессирования заболевания, профилактика острых нарушений мозгового кровообращения, уменьшение выраженности когнитивных расстройств и очагового неврологического дефицита, максимально возможная социальная адаптация пациентов и повышение качества их жизни. Основным направлением профилактики цереброваскулярной патологии является воздействие на модифицируемые факторы риска – коррекции повышенного уровня артериального давления, применения антиагрегантов, нормализации углеводного и липидного обмена (Scandinavian Simvastatin Survival Study Group, 1994; Antithrombotic Trialists’ Collaboration, 2002). Определенный эффект в ряде случаев могут оказывать препараты из других фармакологических групп, в частности, улучшающих церебральную перфузию – вазодилататоров, средств, оказывающих влияние на метаболизм мозговой ткани, некоторых симптоматических лекарственных средств, уменьшающих выраженность субъективно наиболее значимых проявлений ДЭ (головокружение, шум в ушах и др.).
Важным направлением лечения является нормализация эмоционального состояния пациентов, для чего могут использоваться противотревожные средства, антидепрессанты, гипнотики. Необходимо, однако, учитывать, что применение целого ряда препаратов имеет значительные ограничения у больных с сосудистыми поражениями головного мозга. Так, многие бензодиазепиновые производные, антидепрессанты способны вызывать вестибулярные нарушения, усиливая ощущение головокружения, неустойчивость, повышая риск падения у пожилых больных. Возможность потенцирующего эффекта требует осторожности назначения седативных, снотворных средств и гипотензивных средств. Нежелательными являются ощущение слабости, сонливости в утренние часы после приема снотворных препаратов. Представляется, что применение препаратов растительного происхождения может быть с успехом использовано у значительного числа больных с ДЭ с легко и умеренно выраженными тревожными и диссомническими расстройствами. Широкое применение их способно уменьшить лекарственную нагрузку на организм, повысить эффективность лечения, избежать его осложнений.
Персен представляет собой седативный галеновый препарат, 1 таблетка которого содержит 50 мг экстракта валерианы, 25 мг мяты перечной и 25 мг мелиссы, соответственно, 1 капсула Персен–форте содержит 125 мг валерианы, 25 мг мяты перечной и 25 мг мелиссы. Оказывая седативное действие, Персен снижает повышенную раздражительность, облегчает засыпание. Указанные растительные препараты широко используются в медицине как качестве самостоятельных лекарственных средств, так и в комбинации с другими ингредиентами.
Данные экспериментальных исследований дают основания предполагать, что клинические эффекты компонентов экстракта валерианы (в частности, седативный, снотворный) обусловлены взаимодействием с ГАМК–ергическими рецепторами мозгового ствола [Yuan C.S. и соавт., 2004], а также частичным агонизмом по отношению к 5–HT (подтип 5a) рецепторам [Dietz B.M. и соавт., 2005]. Исследования, проведенные на здоровых добровольцах, а также среди пациентов с диссомническими расстройствами двойным слепым плацебо–контролируемым методом, позволили констатировать невысокую активность экстракта валерианы в качестве препарата, индуцирующего сон [Jacobs B.P. и соавт., 2005]. Систематическое его применение способствует не столько увеличению продолжительности сна, сколько улучшению его качества, о чем свидетельствует нормализации представленности фаз быстрого и медленного сна [Shinomiya K. и соавт., 2005]. Достижение снотворного эффекта требует систематического применения экстракта (на протяжении не менее двух недель), несомненными положительными качествами его являются хорошая переносимость (отсутствие утреннего ощущения сонливости, разбитости, мышечной гипотонии, головокружения), что позволяет широко применять у пациентов пожилого и старческого возраста [Wheatley D., 2005]. Важно также, что механизмы реализации эффектов экстракта валерианы отличаются от таковых у бензодиазепинов, что сопряжено с меньшим риском побочных эффектов и привыкания [Krystal A.D., 2001].
Полученные эмпирическим путем данные о наличии седативного и противотревожного эффекта мелиссы получили подтверждение в результате экспериментов на животных и в ходе клинических исследований [Schhultz V., 1998]. Интересно, что розмариновая кислота – один из действующих компонентов экстракта мелиссы, в низких дозах (1–2 мг/мг массы) оказывает выраженное анксиолитическое действие, тогда как при повышении дозировки оно сменяется стимулирующим эффектом [Pereira P. и соавт., 2005]. Способность экстракта мелиссы оказывать влияние на эмоциональное состояние также была установлена в эксперименте со здоровыми добровольцами [Kennedy D.O., 2002]. Опубликовано сообщение о наличии у препарата холиномиметической активности в отношении как М–, так и Н–холинорецепторов центральной нервной системы [Wake G. и соавт., 2000]. Результаты экспериментальных исследований явились основанием для проведения 4–месячного рандомизированного двойного–слепого исследования, в которое были включены 42 пациента с болезнью Альцгеймера [Akhondzadeh S. и соавт., 2003]. Несмотря на ограниченное количество наблюдений, было установлено статистически достоверное улучшение выполнения некоторых нейропсихологических тестов, наряду с уменьшением явлений тревоги, превышающее таковое в группе плацебо.
Изучение эффективности применения Персена у 93 пациентов с психовегетативным синдромом в структуре невротических расстройств тревожного ряда позволило установить, что через 4 недели терапии уменьшалась выраженность астенических проявлений (общая слабость, утомляемость, раздражительность), тревоги [Вознесенская Т.Г. и соавт., 2002].
Имеющиеся на сегодняшний день данные о спектре клинических эффектов растительных экстрактов, входящих в состав препарата Персен, о его хорошей переносимости позволяют с успехом применять препарат у пациентов с хроническими расстройствами мозгового кровообращения с целью коррекции легких и умеренных эмоциональных расстройств.

Литература
1. Верещагин Н. В., Моргунов В.А., Гулевская Т.С. Патология головного мозга при атеросклерозе и артериальной гипертонии. М., Медицина, 1997, с. 288.
2. Вознесенская Т.Г., Москвин А.В. Лечение психовегетативных расстройств. РМЖ,   2002; 10  № 25,  
3. Гулевская Т.С. Патология белого вещества головного мозга при артериальной гипертензии с нарушениями мозгового кровообращения. Дисс. Е докт. мед. наук. М., 1994.
4. Гусев Е.И., Скворцова В.И. Ишемия головного мозга. М., 2001; 328c.
5. Гусев Е.И., Белоусов Ю.Б., Бойко А.Н., Гехт А.Б., Леонова М.В., Мильчакова Л.Е., Павлов Н.А., Татаринова М.Ю., Чикина Е.С., Чуканова Е.И., Фокин И.В., Батышева Т.Т. Общие принципы проведения фармакоэкономических исследований в неврологии: Метод. рекомендации. М.; Издатель Е. Разумова, 2003.–56 с. 2003.
6. Дамулин И. В. Сосудистая деменция. Невpол. жуpн. 1999; 4; 3: 4–11.
7. Дубницкая Э.Б. Ново–пассит как альтернатива псизхофармакотерапии в общемедицинской практике. Русский медицинский журнал 848–852.2005; 13; 12 (236): 848–852.
8. 3ахаров В.В., Яхно Н.Н. Нарушения памяти. Москва: ГеотарМед. –2003; с.150.
9. Akhondzadeh S., Noroozian M., Mohammadi M. et al. Melissa officinalis extract in the treatment of patients with mild to moderate Alzheimer’s disease: a double blind, randomised, placebo controlled trial. Journal of Neurology Neurosurgery and Psychiatry 2003;74:863–866
10. Antithrombotic Trialists’ Collaboration. Collaborative meta–analysis of randomised trials of antiplatelet therapy for prevention of death, myocardial infarction, and stroke in high risk patients. BMJ. 2002;324:71–86.
11. Desmond D. Vascular dementia. Clin. Neuroscience Res. 2004; 3: 437–448.
12. Dietz B.M., Mahady G.B., Pauli G.F. et al. I Valerian extract and valerenic acid are partial agonists of the 5–HT5a receptor in vitro. Brain Res Mol Brain Res. 2005 Aug 18;138(2):191–7.
13. Drevetz W., Ongur D., Price J. Neuroimaging abnormalities in the subgenual prefrontal cortex: implications for the pathophysiology of familial mood disorders. Mol. Psychiatr. 1998; 3: 220–226.
14. Formigli L, Papucci L, Tani A. et al. Aponecrosis: morphological and biochemical exploration of a syncretic process of cell death sharing apoptosis and necrosis. J Cell Physiol. 2000; 182(1):41–9.
15. Jacobs B.P., Bent S, Tice JA. et al. An internet–based randomized, placebo–controlled trial of kava and valerian for anxiety and insomnia. Medicine (Baltimore). 2005 Jul;84(4):197–207.
16. Karapanayiotides Th., Piechowski–Jozwiak B., van Melle G., Bogousslavsky J., G. Devuyst Stroke patterns, etiology, and prognosis in patients with diabetes mellitus. Neurology 2004; 62:1558–1562.
17. Kennedy D.O., Scholey AB, Tildesley NTJ, et al. Modulation of mood and cognitive performance following acute administration of Melissa officinalis (lemon balm). Pharmacol Biochem Behav 2002;72:953–64.
18. Krystal A.D., Ressler I. The use of valerian in neuropsychiatry. CNS Spectr. 2001 Oct;6(10):841–7.
19. Lojkowska W, Ryglewicz D, Jedrzejczak T. et al. SPECT as a diagnostic test in the investigation of dementia. J Neurol Sci. 2002 Nov 15;203–204:215–9.
20. Luchsinger J.A., Tang M.X., Stern Y., Shea S., Mayeux R. Diabetes mellitus and risk of Alzheimer’s disease and dementia with stroke in a Imultiethnic cohort. Am. J. Epidemiol. 2001;154:635–641.
21. Mathiesen E.B., Waterloo K., Joakimsen O., et al. Reduced neuropsychological test performance in asymptomatic carotid stenosis: The Troms? Study. Neurology 2004; 62: 695–701.
22. Mayberg H., Liotti M., Brannan S. et al. Reciprocal limbico–cortical function and negative mood: converging PET findings in depression and normal sadness. Am. J. Psychiatry 1999; 156: 675–682.
23. IR,Tomimoto H, Kawasaki T. et al. ICerebral vasomotor reactivity to postural change is impaired in patients with cerebrovascular white matter lesions. J Neurol. 2003 Apr;250(4):412–7.
24. Osawa A, Maeshima S, Shimamoto Y., et al. Relationship between cognitive function and regional cerebral blood flow in different types of dementia. Disabil Rehabil. 2004 Jun 17;26(12):739–45.
25. Paran E., Anson O., Reuveni H. Blood pressure and cognitive functioning among independent elderly. Am. J. of IHypertens. 2003; 16: 10: 818–826.
26. Pereira P, Tysca D, Oliveira P. et al. INeurobehavioral and genotoxic aspects of rosmarinic acid. Pharmacol Res. 2005 Sep;52(3):199–203.
27. Pollak L., Kessler A., Rabey M. J. et al. IClinical characteristics of patients with ischemic ocular nerve palsies and lacunar brain infarcts: a retrospective comparative study. Acta Neurologica Scandinavica 2005; 111; 5: I333  – 340.
28. Roman G. C. IBrain hypoperfusion: a critical factor in vascular dementia. Neurol Res. 2004 Jul;26(5):454–8.
29. Scandinavian Simvastatin Survival Study Group. Randomized trial of cholesterol lowering in 4444 patients with coronary heart disease: the Scandinavian Simvastatin Survival Study (4S). Lancet 1994; 344: 1383–1389.
30. IShibata M., Ohtani R., Ihara M., Tomimoto H. White matter lesions and glial activation in a novel mouse model of chronic cerebral hypoperfusion. Stroke. 2004 Nov;35(11):2598–603.
31.Shinomiya K, Fujimura K, Kim Y. et al. Effects of valerian extract on the sleep–wake cycle in sleep–disturbed rats. Acta Med Okayama. 2005 Jun;59(3):89–92.
32. Schuknecht, H.F. Pathology of the Ear. Harvard University Press, Cambridge, 1974
33. Schhultz V., Hansel R, Tyler V. Rational phytotherapy: a physician’s guide to herbal medicine. New York: Springer–Verlag; 1998.
34. Toyran N, Zorlu F, Donmez G, Chronic hypoperfusion alters the content and structure of proteins and lipids of rat brain homogenates: a Fourier transform infrared spectroscopy study. Eur Biophys J. 2004 Oct;33(6):549–54.
35. Wake G., Court J, Pikering A, et al. CNS acetylcholine receptor activity in European medicinal plants traditionally used to improve failing memory. J Ethnopharmacol 2000;69:105–114.
36. Wakita H, Tomimoto H, Akiguchi I, Matsuo A. Iet al. Axonal damage and demyelination in the white matter after chronic cerebral hypoperfusion in the rat. Brain Res. 2002 Jan 4;924(1):63–70.
37. Wheatley D. Medicinal plants for insomnia: a review of their pharmacology, efficacy and tolerability. J Psychopharmacol. 2005 Jul;19(4):414–21.
38. Yuan C.S,. Mehendale S, Xiao Y, et al. The gamma–aminobutyric acidergic effects of valerian and valerenic acid on rat brainstem neuronal activity. Anesth Analg. 2004 Feb;98(2):353–8.
Лицензия Creative Commons
Контент доступен под лицензией Creative Commons «Attribution» («Атрибуция») 4.0 Всемирная.
Новости/Конференции
Все новости
Ближайшие конференции
Новости/Конференции
Все новости
Новости/Конференции
Все новости
Ближайшие конференции
Все мероприятия

Данный информационный сайт предназначен исключительно для медицинских, фармацевтических и иных работников системы здравоохранения.
Вся информация сайта www.rmj.ru (далее — Информация) может быть доступна исключительно для специалистов системы здравоохранения. В связи с этим для доступа к такой Информации от Вас требуется подтверждение Вашего статуса и факта наличия у Вас профессионального медицинского образования, а также того, что Вы являетесь действующим медицинским, фармацевтическим работником или иным соответствующим профессионалом, обладающим соответствующими знаниями и навыками в области медицины, фармацевтики, диагностики и здравоохранения РФ. Информация, содержащаяся на настоящем сайте, предназначена исключительно для ознакомления, носит научно-информационный характер и не должна расцениваться в качестве Информации рекламного характера для широкого круга лиц.

Информация не должна быть использована для замены непосредственной консультации с врачом и для принятия решения о применении продукции самостоятельно.

На основании вышесказанного, пожалуйста, подтвердите, что Вы являетесь действующим медицинским или фармацевтическим работником, либо иным работником системы здравоохранения.

Читать дальше