А.Мухин
A.Mukhin
Таблица 1. Таблица 2. Таблица 3.
Интерес в
американском обществе к
проблеме эвтаназии и
самоубийства при врачебном
содействии (СВС) во многом был
вызван недавними публикациями,
в которых описывались
страдания онкологических
больных. Однако результаты
исследований, посвященных этой
теме, во многом спорны. Это
побудило авторов публикации
провести специальный опрос в
трех группах респондентов:
онкологических больных,
врачей-онкологов, а также
рядовых граждан. Общая схема
опроса затрагивала четыре
основных фактора, имеющих
значение для решения вопроса о
прекращении жизни больного,
находящегося в терминальном
состоянии: наличие у больного
упорных, непереносимых болей,
трудностей в самообслуживании,
чувства бессмысленности
продолжения жизни, переживаний
по поводу того, что он тяжелое
бремя для всей семьи.
Наиболее существенными
вопросами, интересовавшими
авторов исследования, были
следующие: 1) при каких условиях
эвтаназия и СВС могут
считаться допустимыми; 2) как
изменятся отношения врача и
больного, если эвтаназия и СВС
станут неотъемлемой частью
медицинской помощи в
терминальных состояниях; 3)
есть ли у больных, врачей и
рядовых граждан какой-либо
личный опыт в отношении
эвтаназии и СВС; 4) каковы
основные
социально-демографические
показатели и особенности
состояния здоровья,
коррелирующие с позитивным или
негативным взглядом на
эвтаназию и СВС.
Группы формировались
рандомизированно, а включение
в опрос предусматривало
добровольное согласие
респондентов. Больным
предлагалось участвовать в
опросе только после получения
разрешения у их лечащих
врачей-онкологов. Опрос
проводился по телефону, а его
окончательный протокол не
содержал никаких конкретных
паспортных данных о
респондентах. В табл. 1
приведены основные
характеристики 703
респондентов, участвовавших в
опросе.
Результаты
При статистическом
анализе было выявлено, что
врачи достоверно реже, чем
респонденты других групп,
высказывались в пользу
эвтаназии и СВС (табл. 2 и 3), хотя
СВС все же рассматривалось
врачами как более приемлемый
путь решения вопроса о
прекращении жизни больного в
терминальном состоянии.
Интересно, что, как показал
опрос, ни больные, ни рядовое
население не видят разницы
между эвтаназией и СВС.
Респонденты всех групп
наиболее часто высказывали
позитивное отношение к
оказанию медицинской помощи,
направленной на прекращение
жизни онкологического
больного в терминальном
состоянии при наличии упорных
болей. С другой стороны, те
включенные в опрос больные,
которые действительно
испытывали боли в связи с
заболеванием (32,2% респондентов
из группы онкологических
больных), достоверно реже
высказывали позитивное
отношение к эвтаназии и СВС при
любых условиях, включая и
наличие упорных болей.
Онкологические больные этой
категории, как выяснилось, не
были предрасположены к
обсуждению со своими врачами
вопросов медицинского
содействия в прекращении
жизни, не создавали запасов
лекарств с целью самоубийства
и не выясняли возможности его
осуществления.
Неприемлемыми при любых
условиях эвтаназию и СВС
считали респонденты
католического вероисповедания
из всех групп. Больные старше 50
лет значительно реже
респондентов других
возрастных групп положительно
относились к медицинскому
содействию в прекращении
жизни. Напротив, те респонденты
из числа больных или рядовых
граждан, у которых в процессе
опроса были выявлены состояния
депрессии или
психологического стресса,
значительно чаще других
высказывались в пользу
эвтаназии и СВС при наличии
любого из четырех основных
негативных факторов жизни
онкологического больного,
указывавшихся в опросе.
Онкологические больные,
имевшие признаки депрессии,
достоверно чаще других были
склонны обсуждать возможности
прекращения своей жизни с
врачами, они делали
необходимые для самоубийства
запасы лекарств, покупали и
читали книгу "Последний
выход", являющуюся по сути
руководством по осуществлению
самоубийств.
Онкологи достоверно чаще,
чем респонденты других групп,
считали, что обсуждение
возможности медицинского
содействия в прекращении жизни
больного может существенно
снизить доверие больного к
врачу, хотя больные, имевшие
признаки депрессии, указывали,
что именно такого рода беседы
могли бы упрочить их
взаимопонимание с врачом. 19%
больных и 26,5% респондентов из
числа рядового населения
высказались за то, чтобы
переменить врача, если станет
известно, что он ранее
содействовал прекращению
жизни каких-либо больных. С
ними согласны 80% врачей,
считающих, что разоблачения
такого рода неминуемо приведут
к оттоку больных. Авторы
считают это особенно
существенным в связи с тем, что,
как выяснилось при опросе, еще
до участия в нем более 1/4
больных думали о том, чтобы
попросить врача помочь
покончить с жизнью. Это было
наиболее характерно для
больных, имевших плохой
прогноз течения
онкологического заболевания.
Как оказалось, более чем к
половине онкологов,
участвовавших в опросе, ранее
обращались больные с просьбой
об осуществлении эвтаназии или
оказании помощи в
самоубийстве. Еще более важным
было то, что 1,8% онкологов
действительно осуществили
эвтаназию, а 13,5% указали, что
они содействовали
самоубийствам больных по их
просьбе. В этом отношении
религиозность врача имела
большое значение, о чем
свидетельствовал низкий
процент участия в
самоубийствах верующих врачей
(0,5%).
Опрос показал, что
существует определенное
противоречие в том, что
онкологи и население считают
возможными эвтаназию и СВС для
онкологических больных,
находящихся в терминальном
состоянии и испытывающих
упорные боли, в то время как
сами больные не считают
подобного рода медицинские
вмешательства необходимыми
для них.
Другим существенным
результатом, привлекшим
внимание исследователей,
явилась связь серьезных
размышлений онкологических
больных об эвтаназии и СВС с
наличием у них признаков
депрессии. Это, естественно, не
означает, что каждый больной,
который хочет прекратить свою
жизнь по определенным
причинам, страдает депрессией.
Однако в случае обнаружения
симптомов депрессии это
свидетельствует о
необходимости оценки
серьезности намерений
больного расстаться с жизнью
только после проведения
адекватной антидепрессивной
терапии.
Результаты опроса внушили
его авторам определенные
опасения, что в случае
узаконивания эвтаназии и СВС
врачи-онкологи и интернисты,
которые традиционно не имеют
достаточных знаний о
диагностике и терапии
депрессий, могут соглашаться
помочь больному расстаться с
жизнью даже в тех случаях,
когда больной на самом деле
нуждается не в этом, а в лечении
депрессии.
Литература:
Emanuel EJ, Fairclough DL, Daniels ER, et al. Euthanasia and physician-assisted suicide: attitudes and experiences of oncology patients, oncologists, and the public. Lancet 1996; 347: 1805-10.