string(5) "23596"

В статье приведены данные современных исследований в области диагностики и лечения передних эндогенных увеитов (ПЭУ). Особое внимание уделено ПЭУ, ассоциированным с HLA-B27 антигеном.
Ключевые слова: передние эндогенные увеиты, воспаление, иммунный ответ.
Abstract
Prospects of anterior endogenous uveitis diagnostics
and treatment (Literary review)
Ivanova N.V., Kopayenko G.I.

Crimea State medical University named after S.I. Georgievsky, Simferopol
The article presents data of current researches in the field of diagnostics and treatment of anterior endogenous uveitis (AEU). Special attention is paid to the AEU associated with the HLA-B27 antigen.
Key words: anterior endogenous uveitis, inflammation, immune response.

Передний эндогенный увеит (ПЭУ) является наиболее распространенной формой воспаления сосудистой оболочки глаза. Так, по данным J.H. Chang, в европейской популяции ПЭУ составляет 50–92%, а в азиатских странах – 28–50% от всех случаев увеитов. Заболеваемость ПЭУ составляет 1,5–3,8 на 10 тыс. населения и достигает 5–15% в структуре глазной патологии [1, 2]. ПЭУ часто поражает лиц трудоспособного возраста (между 20 и 50 годами) и является одной из важных причин снижения зрения у больных молодого возраста. Исследования ученых показали, что ПЭУ относится к числу причин снижения качества жизни пациентов [3].
Воспалительный процесс при ПЭУ характеризуется чрезвычайно разнообразной симптоматикой. При этом заболевании наиболее выраженные изменения возникают в переднем отделе глаза и стекловидном теле. Наиболее часто ПЭУ характеризуется наличием боли в глазу, снижением корригированной остроты зрения, перикорнеальной инъекцией, наличием экссудата, образованием фибрина и гипопиона в передней камере, изменением цвета и структуры радужной оболочки глаза. Обычно неосложненный ПЭУ при адекватном лечении имеет благоприятный прогноз. Однако нелеченный или недостаточно леченный ПЭУ может приводить к помутнению хрусталика, блокаде угла передней камеры синехиями, сращению и заращению зрачка, в результате чего возникает вторичная глаукома. В стекловидном теле происходят грубые деструктивные изменения, швартообразование вплоть до тракционной отслойки сетчатки. Одним из грозных осложнений ПЭУ является макулярный отек различной степени выраженности, развивающийся, по данным авторов, в 20–80% случаев [1, 4–6].

Этиологические факторы развития увеитов многообразны. Согласно данным D. Denislam (1994), любой микроорганизм, способный вызвать воспалительный процесс, может быть причиной увеита [7]. Сравнительно большая частота увеитов обусловлена выраженной разветвленностью кровеносных сосудов и в связи с этим замедленным током крови в сосудистой оболочке. Это способствует задержке в ней микробов, вирусов и других патологических агентов, которые при определенных условиях вызывают воспалительные процессы. Наиболее часто увеальный тракт поражается вирусами группы герпеса, возбудителями туберкулеза, токсоплазмоза, сифилиса. Увеиты при «фокальной» очаговой инфекции (хронический тонзиллит, синусит, заболевания зубов) вызываются преимущественно стафилококками и стрептококками [1]. В последнее время изменилась этиологическая структура увеитов: уменьшилось число бактериальных увеитов, увеличилось число аутоиммунных, вирусных и системных увеитов, а также сифилитических и хламидийных. Исследуя заболеваемость туберкулезом глаз на Украине, Н.В. Коновалова (2012) отмечает, что максимальная заболеваемость туберкулезом органа зрения была зафиксирована в 2005 г., затем число заболевших постепенно уменьшалось и к 2009 г. сократилось более чем в 2 раза [8].
Этиологическая диагностика увеитов и в настоящее время вызывает значительные трудности, хотя и разработаны ее новые методы [9–14]. Широко распространенные реакции бласттрансформации лимфоцитов, показатель повреждения нейтрофилов, ингибиции миграции макрофагов свидетельствуют о повышенной сенсибилизации пациентов к бактериальным и вирусным аллергенам. Однако, по мнению В.В. Савко, эти тесты выявляют аллергическое состояние, но не позволяют достоверно судить об этиологии увеита. По мнению В.В. Савко с соавт., наиболее адекватными являются методы выявления сенсибилизации Т-лимфоцитов к специфичным аллергенам [15].
Безусловно, выявление возбудителя (или его антигена) в тканях и средах глаза намного информативнее, чем в периферической крови, но это связано с использованием инвазивных методов. С целью забора образцов для этиологической диагностики при увеитах применяется парацентез передней камеры или пункция стекловидного тела. Для идентификации возбудителя в жидкости передней камеры и стекловидном теле применяются полимеразная цепная реакция (ПЦР) [16, 17], анализ синтезированных внутриглазных антител к возбудителям увеита [18, 19], тест-системы с моноклональными антителами [20].

F.F. Santos et al. (2011) обследовали 27 пациентов с увеитами с использованием ПЦР для определения вируса простого герпеса типов 1 и 2, вируса опоясывающего герпеса, цитомегаловируса, микобактерии туберкулеза и токсоплазмы гондии в жидкости передней камеры, стекловидном теле и плазме крови. Определено, что наиболее информативными для диагностики являются образцы стекловидного тела и жидкости передней камеры [17]. Взятие образцов жидкости передней камеры и стекловидного тела является относительно безопасной процедурой, но в некоторых случаях может сопровождаться осложнениями [21]. Кроме того, объем образцов жидкости передней камеры и стекловидного тела лимитирован объемом 0,2 мл, поэтому возможно провести только 2–3 теста для идентификации возбудителя. В связи с этим такие исследования должны проводиться после изучения образцов сыворотки крови и тщательного анализа клинических данных. С учетом инвазивности взятия образцов из передней камеры и стекловидного тела показаниями для этого метода диагностики с целью подтверждения или исключения специфического диагноза являются острые и хронические эндофтальмиты, прогрессирующие воспалительные заболевания глаза, тяжелые билатеральные увеиты и увеиты, резистентные к лечению [22]. Но даже с помощью исследований стекловидного тела и переднекамерной влаги не всегда можно определить тип инфекционных агентов при воспалительных заболеваниях сосудистого тракта глаза. По данным S. Schacher, исследование жидкости передней камеры глаза при помощи ПЦР является информативным только в 30% случаев ПЭУ [23]. Таким образом, несмотря на усовершенствование методов этиологической диагностики, до 50% всех случаев ПЭУ остаются идиопатическими [13, 24].

По данным ряда авторов, вирусная инфекция в 27–40% случаев является этиологическим фактором развития ПЭУ [4, 10]. ПЭУ наиболее часто вызывается вирусами простого герпеса, Эпштейна – Барра, цитомегаловирусом [10]. Подтверждение вирусной этиологии ПЭУ является сложной задачей, поскольку более 90% населения инфицируется герпесвирусами к 18 годам, и в крови этих лиц определяются специфические антитела. Н.И. Храменко и В.С. Пономарчук отмечают, что, несмотря на совершенствование методов лабораторной диагностики, клиническая картина является важнейшим критерием ранней диагностики вирусных ПЭУ [11]. Клинически ПЭУ вирусной этиологии характеризуются наличием на эндотелии роговицы крупных преципитатов, участков атрофии радужной оболочки, частым повышением внутриглазного давления. В лабораторной диагностике важным является определение специфических антител в сыворотке крови. Однако В.Б. Мальханов с соавт. (2012) отмечают, что общепринятое однократное определение антител классов IgG и IgM к вирусам по различным причинам (как, впрочем, и ПЦР) может давать ложноположительные и ложноотрицательные результаты [10]. Диагностическое значение при ПЭУ может иметь достаточно высокий уровень специфических антител. Более точной является серологическая диагностика вирусной инфекции, основанная на определении четырехкратного нарастания IgG и/или IgM (сероконверсия). Некоторые авторы предлагают считать признаком активации вирусной инфекции появление ранних антител классов IgM, IgG и IgA к неструктурным ранним ДНК-связывающим белкам вируса герпеса. Большинство исследователей сходится во мнении, что при подозрении на вирусную этиологию ПЭУ целесообразным является проведение не менее двух лабораторных тестов. При этом данные лабораторного исследования рекомендуется учитывать только в динамике заболевания и в сочетании с клиническими и анамнестическими данными у каждого конкретного больного [10].
В развитии увеитов большую роль играют генетические факторы. Считается, что способность к иммунному ответу на специфический иммунный стимул является генетически детерминированной [35]. По данным исследователей, у 46–60% больных ПЭУ выявляется человеческий лейкоцитарный антиген В27 (human leukocyte antigen, HLA-B27) главного комплекса гистосовместимости. HLA-B27-положительные ПЭУ часто (в 50% случаев) сочетаются с серонегативными спондилоартритами (СПА). По международной классификации ревматических болезней, ПЭУ, ассоциированный с HLA-B27 антигеном, входит в группу СПА, включающую анкилозирующий спондилоартрит (болезнь Бехтерева), синдром Рейтера, реактивные и энтеропатические артриты, ювенильный хронический артрит, псориатический артрит и недифференцированные спондилоартропатии. Особенностью всей группы СПА является тесная ассоциация с лейкоцитарным антигеном HLA-В27, которая выявляется у 60–95% больных со СПА [2, 4, 12, 26–29].

Несмотря на большое количество клинических и фундаментальных научных исследований, точные молекулярные и патогенетические механизмы связи HLA-B27 и ассоциированных с ним воспалительных заболеваний остаются недостаточно ясными. Подавляющее большинство людей, которые являются носителями HLA-B27 антигена, здоровы (только у 1% носителей HLA-B27 антигена развивается ПЭУ). Это свидетельствует о роли дополнительных факторов развития HLA-B27-ассоциированного увеита помимо HLA-B27 антигена. Существуют эпидемиологические, клинические и экспериментальные доказательства патогенетической роли бактериальных агентов, таких как Chlamidia trachomatis и грамнегативных бактерий, включая микробактерии родов Klebsiella, Salmonella, Yersinia, Shigella и Campylobacter jejuni в развитии ПЭУ [2]. Некоторые ученые считают, что грамнегативные микробные антигены могут провоцировать развитие ПЭУ через механизм молекулярной мимикрии между HLA-B27 антигеном и компонентом бактериальной клетки липополисахаридом (ЛПС, эндотоксином) [2]. Участие ЛПС в патогенезе ПЭУ показано в работах отечественных и зарубежных ученых [2, 30–33]. По мнению Я.Х. Вышегурова и И.А. Аниховской, понимание процессов, происходящих в глазу при ПЭУ, затруднено, поскольку до настоящего времени над офтальмологами довлеет давно укоренившееся мнение об уникальности барьерных систем глаза, на которые не распространяются или распространяются лишь частично стереотипные воспалительные реакции, характерные для подавляющего большинства других органов и систем [31]. Однако экспериментальные исследования зарубежных ученых свидетельствуют о том, что по отношению к ЛПС грамотрицательных бактерий барьерные системы глаза животных ничем не отличаются от таковых любого другого органа, поскольку однократная парентеральная или внутривенная инъекция эндотоксина обусловливает развитие воспалительного повреждения сосудистой оболочки [2, 31]. Последнее не противоречит общепринятому представлению о наличии гематоофтальмического барьера, поскольку кишечный ЛПС является важным (если не ключевым) фактором обеспечения процессов адаптации, который способен определять базовый уровень физиологической активности различных систем организма в условиях постоянно изменяющейся внешней среды. Увеличение проницаемости тонкого кишечника для ЛПС зависит от многих причин и имеет место при инфекционных заболеваниях, ишемии тонкого кишечника, гипоксии, гипертермии, ожогах, воздействии ионизирующего излучения, стресса, чрезмерной физической нагрузке. Частой причиной выброса значительных количеств ЛПС в кровь является пероральная антибактериальная терапия, вызывающая разрушение кишечной микрофлоры. Избыточная транслокация эндотоксина при наличии нарушений в системе его детоксикации может приводить к избыточному проникновению ЛПС через гематоофтальмический барьер, что вызывает развитие воспаления сосудистой оболочки глаза.

Таким образом, согласно ведущей концепции патогенеза увеитов, воспалительный процесс в сосудистом тракте рассматривается как взаимодействие комплекса факторов, включающих генетическую предрасположенность, общую и местную сенсибилизацию организма, нарушение гематоофтальмического барьера и повторное проникновение антигена в глаз. Последнее может происходить как в виде прямого поступления, так и под влиянием общих заболеваний, стрессовых ситуаций и т. п., когда снижается уровень общего и местного иммунитета, способствуя дополнительному проникновению в глаз антигена из экстраокулярных очагов воспаления. Значение инфекций в этиологии увеитов не отрицается, однако им отводится в основном роль пускового механизма в развитии процесса, а предпочтение отдается иммунным механизмам. Несмотря на важность современной лабораторной диагностики, в настоящее время исследователи отмечают ценность предварительной клинической диагностики, учета таких факторов, как односторонность или двусторонность процесса, наличие, отсутствие и характер преципитатов, характер экссудации и синехий [11].

Основной терапией для подавляющего большинства ПЭУ являются капельные кортикостероиды и циклоплегические препараты, которые в большинстве случаев обеспечивают хороший исход. Однако осложнения, например макулярный отек, частые рецидивы заболевания, могут потребовать применения более агрессивной терапии в виде парабульбарных инъекций, системных кортикостероидов и (или) системной иммуносупрессивной терапии.
В последнее время биологические иммуносупрессанты, и в частности ингибиторы фактора некроза опухоли-α (ФНО-α), были признаны эффективными и относительно безопасными в лечении различных воспалительных заболеваний, в т. ч. тех, которые ассоциированы с HLA-B27 антигеном и ПЭУ: анкилозирующего спондилоартрита, болезни Крона, псориазного артрита и ревматоидного ювенильного артрита [34, 35]. ФНО-α является основным провоспалительным медиатором в патогенезе различных форм увеитов, включая ПЭУ у людей и на экспериментальных моделях, в связи с чем он был обозначен как потенциальная цель для медикаментозного воздействия. Несколько исследований посвящено эффективности и безопасности применения анти-ФНО-α терапии при различных формах увеитов, причем получены положительные результаты. Наиболее применяемыми препаратами из группы блокаторов ФНО-α являются инфликсимаб и этанерцепт. Инфликсимаб представляет собой мышино-человеческие моноклональные антитела, которые с высокой афинностью связывают как растворимые, так и трансмембранные формы ФНО-α, он является быстрым, эффективным и относительно безопасным средством лечения внутриглазного воспаления при болезни Бехчета и рефрактерных увеитах [36, 37]. Этанерцепт – генетически полученный протеин, который инактивирует ФНО-α и ФНО-β. Описан его положительный эффект при применении подкожно 2 р./нед. в дозе 0,4 мг/кг в течение 3-х мес. при резистентных к лечению хронических увеитах, включая хронические ПЭУ, у детей с ювенильным ревматоидным артритом или идиопатическим увеитом [37]. При применении этих препаратов в офтальмологии была обнаружена эффективность купирования воспаления в 80% случаев рефрактерных увеитов при сравнительно небольшом количестве побочных реакций [37].

Y. El-Shabrawi и J. Herman опубликовали результат лечения пациентов с HLA-B27-ассоциированным ПЭУ, которым было проведено 4 инфузии инфликсимаба в дозе 10 мг/кг совместно с местным применением циклоплегических препаратов [36]. У всех пациентов наблюдалось быстрое купирование клинических симптомов внутриглазного воспаления без побочных эффектов. Однако у 4 из 7 пролеченных пациентов в среднем через 5 мес. после лечения инфликсимабом развился рецидив увеита. Хотя результаты этого исследования показали эффективность и безопасность инфликсимаба при HLA-B27-положительных ПЭУ, клиническое назначение такой терапии для неосложненных, неугрожающих потерей зрения случаев ПЭУ остается дискуссионным. Тем не менее ингибиторы ФНО-α могут стать важным средством лечения осложненных и резистентных форм ПЭУ. Кроме того, такая терапия может быть полезной у больных ПЭУ и сопутствующим активным воспалительным процессом в суставах или кишечнике, т. к. ингибиторы ФНО-α демонстрируют эффективность при купировании как внутриглазного, так и внеглазного воспаления при HLA-B27-ассоциированных заболеваниях.

Препарат пентоксифиллин – ингибитор ксантиновой фосфодиэстеразы оказывает сосудорасширяющее действие за счет прямого расслабления гладких мышц артериол, а также путем ингибирования фермента фосфоди­эстеразы с последующим накоплением циклического АМФ, уменьшает вязкость крови и улучшает микроциркуляцию. Традиционно этот препарат используется при нарушениях периферического и мозгового кровообращения по ишемическому типу. В экспериментальных исследованиях, проводившихся в последнее десятилетие, выявлены новые свойства пентоксифиллина, значительно расширяющие возможности его клинического применения. Получены клинические и экспериментальные факты, свидетельствующие о противовоспалительном и иммуномодулирующем эффекте пентоксифиллина [38, 39]. Так, было установлено, что данный препарат оказывает ингибирующее действие на активность циркулирующих мононуклеаров, нейтрофилов и Т-лимфоцитов, а также снижает синтез провоспалительных цитокинов. В опыте in vitro пентоксифиллин подавлял секрецию ФНО-α, а также образование интерферона-γ и неоптерина [38, 39]. В последних работах отмечена целесообразность использования противовоспалительных свойств пентоксифиллина для лечения ПЭУ, ассоциированных со СПА [4]. Применение пентоксифиллина как препарата, снижающего секрецию провоспалительных цитокинов, является перспективным направлением лечения ПЭУ, он хорошо переносится больными, не вызывает аллергических реакций и побочных эффектов. При этом необходимо учитывать экономическую обоснованность применения пентоксифиллина – стоимость лечения с его применением во много раз ниже, чем с использованием моноклональных антител к ФНО-α.
Для уменьшения метаболической интоксикации, элиминации токсичных веществ, патогенных циркулирующих иммунных комплексов из кровотока, снижения транслокации бактерий и продуктов их жизнедеятельности из гастроинтестинального тракта в системный кровоток при ПЭУ целесообразно использование энтеросорбентов [31, 40]. Среди современных энтеросорбентов препаратом выбора является Энтеросгель, поскольку он не нарушает деятельность нормальной микрофлоры кишечника. В настоящее время для лечения различных заболеваний все чаще применяются пробиотики. Согласно определению ВОЗ, пробиотики – это апатогенные для человека бактерии, обладающие антагонистической активностью в отношении патогенных и условно-патогенных бактерий и обеспечивающие восстановление нормальной микрофлоры. Пробиотики также обладают регуляторными свойствами. Важной особенностью пробиотиков является их способность повышать устойчивость организма к инфекции, оказывать иммуномодулирующее и противоаллергенное действие. Некоторые исследователи связывают иммуномодулирующий эффект пробиотических культур со стимуляцией или продукцией эндогенного интерферона. Выявлена их эффективность при лечении артритов (которые также часто ассоциированы с ПЭУ), инфекций мочеполовых путей, гнойно-воспалительных осложнений в хирургической практике, гинекологических заболеваний инфекционной природы [41]. Проведены исследования, подтверждающие эффективность и целесообразность комплексного применения пробиотиков и энтеросорбентов у больных ПЭУ [40].

Более детальное понимание иммунологических механизмов, вовлеченных в развитие увеитов, возможность селективно влиять на отдельные звенья цепи иммунного ответа позволяют предлагать новые медикаментозные средства для лечения увеитов. Такими препаратами должны стать цитокины, хемокины, молекулы межклеточной адгезии, Т-клетки. Также перспективным направлением лечения увеитов является разработка новых путей доставки лекарств, таких как, например, интравитреальные имплантаты кортикостероидов [42, 43].
Таким образом, ПЭУ является распространенной формой внутриглазного воспаления, имеет большое клиническое значение в связи с частыми осложнениями, склонностью к рецидивированию и значительной ассоциацией с системными заболеваниями. Несмотря на значительные достижения исследований последних лет в изучении генетических, этиопатогенетических, иммунологических факторов развития болезни, проблема ее диагностики остается нерешенной, требуют дальнейшего совершенствования и методы лечения ПЭУ.

Литература
1. Сомов Е.Е. Клиническая офтальмология. М: МЕДпресс-информ, 2005. 392 с.
2. Chang J.H., McCluskey P., Wakefield D. Acute anterior uveitis and HLA-B27 // Survey of ophthalmology. 2005. Vol. 50 (4). P. 364–388.
3. Venkataraman A., Rathiman S.R. Pre- and post-treatment evaluation of vision-related quality of life in uveitis // Indian J. Ophthalmol. 2008. Vol. 56. P. 307–312.
4. Копаенко А.И. Эффективность применения ингибиторов провоспалительных цитокинов в комплексном лечении передних эндогенных увеитов, ассоциированных со спондилоартритами // Проблемы экологической и медицинской генетики и клинической иммунологии. 2012. Вып. 2 (110). С. 127–135.
5. Causes and frequency of blindness in patients with intraocular inflammatory disease / A. Rothova, M.S. Suttorp-van Schulten, W. Frits Treffers et al. // Br J Ophthalmol. 1996. Vol. 80. P. 332–336.
6. Ophthalmic findings and frequency of extraocular manifestations in patients with HLA-B27 uveitis: a study of 175 cases / D. Monnet, M. Breban, C. Hudry et al: // Ophthalmology. 2004. Vol. 111. P. 802–809.
7. Denislam D. Etiopatogenia uveitelor // Oftalmologia. 1994. Vol. 38. № 4. P. 363–365.
8. Коновалова Н.В. Эпидемиология заболеваемости туберкулезом глаз на Украине // Материалы научнопрактической конференции офтальмологов с международным участием «Филатовские чтения». Одесса, 2012. С. 161–162.
9. Иммуноферментная диагностика герпес-вирусной инфекции – новые возможности / С.В. Климашевская, М.В. Гладышева, В.Ф. Пузырев и др. // Лаб. диагн. инфекц. заб. 2005. № 1. С. 4–6.
10. Мальханова В.Б., Зайнутдинова Г.Х., Шевчук Н.Е. Роль герпетических инфекций при передних эндогенных увеитах и оптимизация серологической диагностики // Российский офтальмологический журнал. 2012. № 1. С. 46–50.
11. Храменко Н.И., Пономарчук В.С., Гайдамака Т.Б. Современные методы диагностики офтальмогерпеса // Офтальмологический журнал. 2005. № 3. С. 59–65.
12. Clinical and etiological aspects of uveitis: a retrospective study of 121 patients referred to a tertiary centre of ophthalmology / A.M. Nguyen, P. Sève, Le Scanff J., et al // Rev Med Interne. 2011. Vol. 32 (1). P. 9–16.
13. Hunter R.S., Lobo A.M. Current diagnostic approaches to infectious anterior uveitis // Int Ophthalmol Clin. 2011. Fall. Vol. 51 (4). P. 145–156.
14. Therese K., Anand A., Madhavan H. Polymerase chain reaction in the diagnosis of bacterial endophthalmitis // Brit. J. Ophthalmol. 1998. Vol. 82. P. 1078–1082.
15. Савко В.В., Нарицина Н.И., Коновалова Н.В. Основные этиологические формы эндогенных увеитов: клиника, диагностика, лечение // Офтальмологический журнал. 2006. № 1. С. 58–62.
16. Herpes simplex virus DNA identification from aqueous fluid in Fuchs heterochromic iridocyclitis / I. Barequet, Q. Li, Y. Wang et al. // Amer. J. Ophnhalmol. 2000. № 5. P. 672–673.
17. Real-time PCR in infectious uveitis as an alternative diagnosis / F.F. Santos., A.G. Commodaro., A.V. Souza. et al. // Arq Bras Oftalmol. 2011. Vol. 74 (4). P. 258–261.
18. Analysis of ocular fluids for local antibody production in uveitis / J.H. De Boer, L. Luyendijk, A. Rothova et al. // Brit. J. Ophthalmol. 1995. Vol. 79 (6). P. 610–616.
19. Intraocular anti - Toxoplasma gondii IgA antibody production in patients with ocular toxoplasmosis / M. Ronday, J. Ongkosuwito, A. Rothova et al. // Amer. J. Ophthalmol. 1999. № 3. P. 294–300.
20. Rapid diagnosis of ocular herpes simplex infections / P. Asbell, M. Torres, T. Kamenar, et al. // Brit. J. Ophthalmol. 1995. Vol. 79. P. 473–475.
21. Van der Lelij A., Rothova A. Diagnostic anterior chamber paracentesis in uveitis: a safe procedure? // Brit. J. Ophthalmol. 1997. Vol. 81. P. 976–979.
22. Cheung C.M., Durrani O.M., Murray P.I. Safety of anterior chamber puncture // Br J Ophthalmol. 2004. Vol. 88. P. 582–583.
23. Diagnostik der herpetischen Uveitis and Keratouveitis / S. Schacher, J.G. Garweg, C. Russ et al. // Klin Monatsbl Augenheilkd. 1998. P. 212–359.
24. Identification of new pathogens in the intraocular fluid of patients with uveitis / J. D. F. de Groot-Mijnes, L. de Visser, S. Zuurveen et al. // Am J Ophthalmol. 2010. Vol. 150 (5). P. 628–636.
25. Копаенко А.И., Жабоедов Г.Д., Иванова Н.В. Клинические особенности и прогноз HLA-B27 ассоциированных передних увеитов // Офтальмологический журнал. 2011. № 2. С. 4–8.
26. Разумова И.Ю., Воробьева О.К., Годзенко А.А. Диагностика и лечение HLA-B27-ассоциированных увеитов // Вестник офтальмологии. 2009. № 3. С. 15–18.
27. Разумова И.Ю., Годзенко А.А. HLA-B27-ассоциированные увеиты // Вестник офтальмологии. 2009. № 4. С. 46–50.
28. Linssen A., Meenken C. Outcomes of HLA-B27-positive and HLA-B27-negative acute anterior uveitis // Am J Ophthalmol. 1995. Vol. 120. P. 351–361.
29. Undiagnosed spondyloarthropathy in patients presenting with anterior uveitis / E. Pato, A. Banares, J. A. Jover et al. // J Rheumatol. 2000. Vol. 27. P. 2198–2202.
30. Жабоедов Г.Д., Иванова Н.В., Копаенко А.И. Липополисахарид грамотрицательных бактерий как фактор риска развития передних эндогенных увеитов // Материалы научно-практической конференции офтальмологов с межнародным участием «Филатовские чтения». 2009. С. 109–110.
31. Кишечный эндотоксин в патогенезе воспалительной патологии глаз и антиэндотоксиновая составляющая ее лечения / Я.Х. Вышегуров, И.А. Аниховская, Ю.Е. Батманов и др. // Патологическая физиология и экспериментальная терапия. 2007. № 1. С. 12–14.
32. Копаенко А.И. Роль дисбаланса антиэндотоксинового иммунитета в патогенезе передних эндогенных увеитов // Проблемы современной медицинской науки и образования. 2009. № 2. С. 77–79.
33. Копаенко А.И. Эндотоксин грамотрицательных бактерий (Escherichia coli) как триггерный фактор развития HLA-B27-ассоциированных передних увеитов // Офтальмологический журнал. 2010. № 5. С. 20–23.
34. Bachta A., Tłustochowicz M. Systemic management of autoimmune anterior uveitis // Klin Oczna. 2005. Vol. 107 (10–12). P. 710–714.
35. Efficacy of infliximab in refractory ankylosing spondylitis: results of a six-month open-label study / M. Breban, E. Vignon, P. Claudepierre et al. // Rheumatology. 2002. Vol. 41. P. 1280–1285.
36. El-Shabrawi Y., Hermann J. Anti-tumor necrosis factor-alpha therapy with infliximab as an alternative to corticosteroids in the treatment of human leukocyte antigen B27-associated acute anterior uveitis // Ophthalmology. 2002. Vol. 109. P. 2342–2346.
37. Jap A., Chee S.P. Immunosuppressive therapy for ocular diseases // Curr Opin Ophthalmol. 2008. Vol. 19 (6). P. 535–540.
38. Appenzeller S., Hazel E. Pentoxifylline for the treatment of anterior uveitis in Behcet's disease: possible alternative for TNF blockers // Rheumatol Int. 2011. Vol. 31 (11). P. 1511–1513.
39. Characterization of T lymphocyte subtypes in endotoxin-induced uveitis and effect of pentoxifylline treatment / A.M. Avunduk, M.C. Avunduk, E. Oztekin et al. // Curr Eye Res. 2002. Vol. 24 (2). P. 92–98.
40. Копаенко А.И., Жабоедов Г.Д., Иванова Н.В. Эффективность пробиотиков и энтеросорбентов в комплексном лечении передних эндогенных увеитов // Проблемы экологической и медицинской генетики и клинической иммунологии. 2011. Вып. 3 (105). С. 290–298.
41. A randomized, double-blinded, placebo-controlled pilot study of probiotics in active rheumatoid arthritis / M. Pineda, S.F. Thompson, K. Summers et al. // Med Sci Monit. 2011. Vol. 17 (6). P. 347–354.
42. Dexamethasone posterior-segment delivery system in the treatment of macular edema resulting from uveitis or Irvine–Gass syndrome / G.A. Williams, J.A. Haller, B.D. Kuppermann et al. // Am J Ophthalmol. 2009. Vol. 147 (6). P. 1048–1054.
43. Efficacy of low-release-rate fluocinolone acetonide intravitreal implants to treat experimental uveitis / P. Mruthyunjaya, D. Khalatbari, P. Yang et al. // Arch Ophthalmol. 2006. Vol. 124. P. 1012–1018.