28
лет
предоставляем актуальную медицинскую информацию от ведущих специалистов, помогая врачам в ежедневной работе
28
лет
предоставляем актуальную медицинскую информацию от ведущих специалистов, помогая врачам в ежедневной работе
28
лет
предоставляем актуальную медицинскую информацию от ведущих специалистов, помогая врачам в ежедневной работе
Применение венлафаксина (Эфевелон®) при депрессивных расстройствах у больных с хроническим болевым синдромом
string(5) "20319"
Для цитирования: Чахава К.О. Применение венлафаксина (Эфевелон®) при депрессивных расстройствах у больных с хроническим болевым синдромом. РМЖ. 2007;24:1867.

Многочисленные клинико–эпидемиологические исследования свидетельствуют о тесной взаимосвязи хронической боли и депрессии. С одной стороны, хроническая боль является причиной депрессии, с другой – депрессия предшествует возникновению болевого синдрома, или хроническая боль и депрессия существуют параллельно. Между этими состояниями образуется своеобразный порочный круг, в котором одно усугубляет и видоизменяет другое. Близость хронической боли и депрессии объясняется общим звеном патогенеза этих состояний – недостаточностью серотонинергических и норадренергических систем мозга [1–5].

Депрессия, сопутствующая соматическим или нев­ро­логическим заболеваниям, еще более ухудшает качество жизни больных и труднее поддается лечению. Более того, депрессия может существенно модифицировать течение основного заболевания, и терапия де­прес­сии как бы «очищает» его клиническую картину [6,7].
В результате накопленного опыта применения антидепрессантов (АД) при хронических болях разной этиологии трициклические антидепрессанты (ТЦА), в сравнении с другими АД, показали наибольшую эффективность. В первую очередь их эффект используется при болях, принимающих хронический характер, например, при невропатиях, миофасциальных, идиопатических, психогенных и других болевых синдромах. ТЦА показали свою эффективность при лечении хронических болевых синдромов (ХБС) не только за счет редукции сопутствующей аффективной, тревожной и инсомнической симптоматики, но и за счет собственного анальгетического действия, не связанного непосредственно с их антидепрессивными свойствами. Считается, что анальгезия определяется усилением активности норадренергических и в меньшей степени серотонинергических систем, оказывающих тормозящее влияние на проведение болевых импульсов по ноцицептивным путям в ЦНС. Другими словами, ТЦА оказывают свой эффект за счет блокады обратного захвата норадреналина и серотонина в пресинаптических нейронах, что способствует активизации нисходящих антиболевых влияний и тормозит прохождение болевой афферентации. Кроме того, эффект ТЦА может быть связан не только с воздействием препаратов на норадренергическую и серотонинергическую передачу в ЦНС, но и с антагонизмом по отношению к NMDA–глутаматным рецепторам, которые опосредуют гипералгезию и аллодинию при болях, например, невропатического происхождения [8].
Применение АД других классов при ХБС, в частности СИОЗС (селективных ингибиторов обратного захвата серотонина), оказалось менее эффективным. Эти препараты благоприятно воздействовали на депрес­сивные проявления у пациентов с хроническими болями, однако, по результатам многочисленных контролируемых исследований, их использование не давало выраженной анальгезии, что, вероятно, связано с отсутствием прямого влияния на норадренергическую передачу.
Синтез и последующее изучение АД класса СИОЗСН (селективных ингибиторов обратного захвата серотонина и норадреналина) – венлафаксина, милнаципрана, дулоксетина – привнесло не только оптимизм в области терапии аффективных, соматизированных, тревожных расстройств, но и позволило рассматривать среди показаний для назначения этих препаратов болевые синдромы хронического течения [9].
Венлафаксин (Эфевелон®) стал первым представителем АД, чей механизм действия включает дозозависимое ингибирование всех известных нейромедиаторов, принимающих участие в патогенезе депрессии и ассоциированных с ней расстройств, — серотонина, норадреналина и дофамина. В дозе до 75–125 мг в сут. он действует только как ингибитор обратного захвата серотонина и показан для лечения амбулаторных, невротических депрессий. В дозе 125–225 мг в сут. подключается ингибирование обратного захвата норадреналина. В данной дозировке венлафаксин назначают при госпитальных, ретардированных депрессиях. Дальнейшее повышение дозы, до 225–375 мг, ведет к ингибированию обратного захвата всех трех нейромедиаторов, включая и дофамин, что позволяет рекомендовать назначение препарата для лечения меланхолических, психотических и резистентных депрессий.
Результаты клинических исследований указывают на то, что терапевтический эффект венлафаксина развивается быстрее, чем СИОЗС, и начинает проявляться уже на 1–2–й неделях терапии. Мета–анализ рандомизированных исследований показал, что венлафаксин более эффективен при терапии депрессивных расстройств, чем СИОЗС (20 исследований), и в то же время равно эффективен с ТЦА (7 исследований) [10]. В настоящее время он уже одобрен FDA для применения при социофобии, паническом и генерализованном тревожном расстройстве.
Таким образом, венлафаксин является первым синтезированным тимолептиком, выраженность антидепрессивных свойств которого сравнима с ТЦА [11,12]. Кроме того, применение венлафаксина лишено воздействия на холинергические, адренергические и гистаминовые рецепторы, что обусловливает хорошую переносимость лечения этим препаратом. Существуют данные о схожести профиля побочных явлений венлафаксина с циталопрамом и пароксетином [13,14], отличающихся высокой переносимостью.
Сопоставимость ТЦА и венлафаксина определяла научные воззрения на этот препарат и дальнейшее изучение его в качестве анальгетика при ХБС. Уже на стадии более ранних испытаний применение венлафаксина обеспечивало значительное уменьшение боли по сравнению с плацебо у больных с болевой формой ДПН (диабетической полинейропатии) [15,16].
Показана эффективность венлафаксина у крыс в экспериментальной модели терапии нейропатической и персистирующей боли, где венлафаксин был более эффективен, чем ребоксетин, флуоксетин [17] и другие СИОЗС [18].
В мета–анализе анальгетической активности антидепрессантов приводится ряд сообщений о снижении болевых ощущений уже на первой неделе терапии венлафаксином [19]. Показана его эффективность при различных вариантах хронической боли, включая нейропатическую [20,21,22,23], при мигренозных болях [24], а также приводятся данные об эффективности этого препарата (наблюдение в течение 1 года) у пациентов с депрессией и хроническим болевым синдромом [25]. Однако количество исследований, изучающих анальгетические свойства венлафаксина, остается недостаточным и ограниченным его эффективностью при нейропатических болях.
Целью проведенного исследования являлся анализ эффективности Эфевелона® у больных с неврологически обусловленным ХБС и сопутствующим депрессивным расстройством.
В отделе пограничной психиатрии ГНЦССП им. В.П. Сербского, расположенном на базе московской городской психиатрической больницы №12, были обследованы амбулаторные пациенты с аффективными расстройствами депрессивного спектра, у которых присутствовали симптомы хронической боли в пояснице.
По данным неврологического, нейроортопедического обследования, включая рентгенографию и МРТ, у больных диагностировались хроническая вертеброгенная люмбоишиалгия, люмбалгия или компрессионная радикулопатия пояснично–крестцовых корешков.
Из исследования исключались больные с шизофренией, заболеваниями ЦНС органической природы, злоупотребляющие психоактивными веществами. Психи­ат­ри­ческое обследование включало клинико–психо­па­то­логическую характеристику состояния, а также оценку по шкале HDRS–17. Болевой синдром оценивался при помощи числовой ранговой (ЧРШ) и визуально–ранго­вой (ВРШ) шкал. Для оценки многомерного болевого опыта применяли болевой опросник Мак Гилла. Статистическая обработка полученных данных проводилась с помощью компьютерной программы Statistika 5.
Обследовано 30 пациентов. Соотношение мужчин и женщин составило 1:2,75 (8 мужчин и 22 женщины). Средний возраст больных – 47,6±12,2 года. Состояние пациентов выражалось в наличии гипотимии разной степени выраженности в виде пролонгированной психогенной (нозогенной) депрессивной реакции в рамках расстройства адаптации. Состояние больных определялось реакцией на неврологическую патологию, в значительной степени изменяющую привычный образ жизни, активность, трудоспособность. Депрессивный аффект этих больных выражался общей подавленностью, сниженным настроением, утратой ранее присущих интересов, общей ипохондризацией, включающей сосредоточенность на формулировке диагноза, и пессимистическим настроением в плане прогноза заболевания. Явления гипотимии сопровождались тревожными, вегетативными и инсомническими нарушениями.
Учитывая результаты неврологического обследования, пациенты были разделены на 2 диагностические группы. 1–ю группу (с преобладанием органической нев­рологической патологии) составили 14 больных с кли­ническими признаками компрессионной радикулопатии (КРП) пояснично–крестцовых корешков. Непо­сред­ственной причиной боли у этих пациентов являлась органически обусловленная неврологическая патология – повреждение нервных корешков L4–L5–S1, вызванное протрузией межпозвоночного диска в центральный канал, сдавлением его содержимого и воспалением окружающих тканей. У больных этой группы возникали преимущественно острые боли, парестезии и нарушения чувствительности в зоне иннервации соответствующего корешка.
Депрессивные расстройства у большинства больных этой группы (64,2%) характеризовались легкой степенью выраженности. Средняя степень выраженности депрессии отмечалась примерно у трети пациентов (35,8%). При оценке депрессии по HDRS средний балл выраженности симптоматики составлял 17,6 (min 11,6; max 21,3).
2–ю группу составили 16 больных с преобладанием функциональной неврологической патологии – скелетно–мышечных синдромов (мышечно–тоническая или миодистрофическая форма люмбоишиалгии, люмбалгия) без признаков вовлечения нервных корешков. Основными источниками болевых ощущений в этих случаях являлись мышечно–тонические и миофасциальные синдромы с локальным изменением мышечного тонуса в результате физического воздействия (например, падения или переохлаждения). Свою боль эти пациенты описывали как тянущую, выкручивающую и т.д., иногда она сопровождалась двигательными расстройствами и нарушениями чувствительности. У больных этой группы депрессивные расстройства средней степени выраженности встречались в 2 раза чаще, чем у больных 1–й группы (62,5% против 35,8%), тогда как легкая депрес­сия отмечалась только в 37,5% наблюдений. При оценке депрессии по HDRS средний балл выраженности симптоматики был выше, чем в первой группе, – 20,2 (min 15,6; max 22,3).
Сравнительный анализ данных подшкал HDRS (табл. 1) у изученных больных показал статистически достоверное наличие более выраженных психопатологических нарушений у больных 2–й группы по сравнению с 1–й по показателям тревоги/соматизации (8,9±1,86>3,5±2,32), когнитивных нарушений (4,2±2,01>2,7±1,27).
Пациенты обеих групп рассматривались с точки зрения личностных девиаций, в том числе расстройств личности (1 гр. – 21,4% и 2 гр. – 25%) и акцентуаций. В результате такой оценки 1–ю группу больных представляли следующие девиации личности: истерические (35,7%), шизоидные (14,28%), параноические (7,14%), ананкастные (28,57%), психастенические (14,28%). Пациентов 2–й группы характеризовали истерические (25%), шизоидные (25%), параноические (18,75%), ананкастные (25%), психастенические (6,25%) девиации.
Наиболее характерными особенностями болевого синдрома у больных с истерическими девиациями (35,7% – 1 группа, 25% – 2 группа) были нестойкость, разнообразие, частая изменчивость окраски болей. Изнуряющий характер болевых ощущений зачастую полностью определял мимику, осанку и поведение пациентов. Они описывали болевые ощущения как схватывающие, впивающиеся, щемящие, тянущие, ноющие, немые, сводящие и т.д., тем самым постоянно подчеркивая при их характеристике выраженность эмоционального компонента. Боль часто усиливалась в присутствии лиц, прояв­ляющих заинтересованность или сочувствие (вра­чи, родственники), и уменьшалась при безразличии окружающих. Как правило, алгии сопровождались бо­лез­ненным самонаблюдением, регистрацией ма­лей­ших изменений, сосредоточением на всем, что хоть как–то могло влиять на их выраженность. Средняя ин­тен­сивность алгий определялась как сильная (5,3±2,2 по ВРШ). Для пациентов с истерическими чертами помимо болевой симптоматики было характерно многообразие и лабильность тревожных опасений по поводу того или иного заболевания. Их часто повергали в уныние гипертрофированные формы во­обра­жаемых исходов бо­лез­­ни. Тематика ипохондрии часто меняла свое со­держание и зависела от эмо­ционального фона боль­ных. Зачастую ипохондрические тенденции принимали характер навязчивостей и чаще других встре­чались у больных с неот­ступными страхами «не­распознанной» врачами болезни. В рамках данного синдрома присутствовало навязчивое наблюдение за болью, выраженная эмоциональная лабильность и склонность к аффективным реакциям, особенно прояв­ляющимся во время осмотра врачей.
Пациенты с шизоидными чертами (14,28% – 1 группа, 25% – 2 группа) описывали свою боль сдержанно и односложно. Болевые ощущения редко меняли свою интенсивность и окраску и не вызывали выраженной астенизации больных. В отличие от пациентов с истерическими чертами, эти больные пытались самостоятельно «справляться со своим состоянием», а не «докучать» врачам. Средняя выраженность алгий в исследуемой группе – 4,2±2,2 по ВРШ. Больных характеризовала чрезмерная замкнутость и необщительность, они держались в основном обособленно и были склонны как к сензитивным идеям отношения, так и к паранояльным реакциям, что неблагоприятно сказывалось как на отношениях «врач–пациент», так и в отношении ближайшего окружения больного.
Больные с параноическими чертами (7,14% – 1 группа, 18,75% – 2 группа) нередко для преодоления боли прибегали к целенаправленным, ригидным и часто аутоагрессивным мероприятиям. Были настойчивы в достижении дальнейших обследований и лечения. Боль тотально поглощала их внимание и практически была неотступной. На фоне этого обычно формировалось навязчивое желание любым способом избавиться от боли, схожее по своим проявлениям с компульсивным поведением. Обычно такие тенденции способствовали появлению и усилению своеобразного «болевого поведения» (БП), которое характеризовалось поведенческими паттернами, описываемыми в рамках сверхцен­но–ипо­хондрического комплекса. В таких случаях БП проявлялось в виде нарастания односторонней активности больных с целью преодоления болезненных ощущений. Эти пациенты были особенно «трудными» в плане ориентации на специализированную психиатрическую помощь. Их невозможно было разубедить в нецелесообразности и неадекватности тех мер, которые они предпринимают. БП характеризовалось упорным ношением стягивающих повязок, поясов, ежеднев­ными физическими упражнениями, разнообразными процедурами, нанесением едких и жгучих мазей на болезненные области. Средняя выраженность алгий в исследуемой группе – 4,8±1,6 по ВРШ.
Болевые ощущения пациентов с ананкастическими чертами (28,57% – 1 группа, 25% – 2 группа) сопровождались повышенным самонаблюдением с регистрацией малейших изменений в характере телесных сенсаций, повышенным вниманием ко всему, что хоть как–то могло влиять на их интенсивность, неотступными страхами ухудшения болезни. На высоте боли сознание некоторых пациентов с ананкастическими чертами целиком поглощалось алгиями и по своей сути напоминало обсессии, не давая возможности больным отвлечься. Средняя выраженность алгий в исследуемой группе – 5,3±1,9 по ВРШ. Заостренная склонность к когнитивной переработке симптомов страдания у этих больных прояв­лялась убеждением в «корешковой природе» заболевания и гипертрофированной оценкой тяжести неврологической патологии, даже несмотря на результаты объективного исследования.
Больных с психастеническими чертами (14,28% – 1 группа, 6,25% – 2 группа) характеризовала быстрая истощаемость на фоне повышенной нервно–пси­хи­ческой возбудимости. Болевой синдром часто усиливался на фоне эмоциональной и в особенности когнитивной нагрузки. В клинической картине присутствовали различной выраженности психовегетативные расстройства, такие как гипергидроз, функциональная аритмия, парестезии, головокружение, желудоч­но–ки­шеч­ные расстройства, затруднения дыхания. Харак­терными были также преходящие головокружения без потери равновесия, общая слабость, упадок сил, бессонница, сочетающиеся с ощущением внутренней напряженности и раздражительности. Средняя выраженность алгий в исследуемой группе была сопоставима с таковой у личностей с истерическими девиациями и определялась как сильная – 5,2±2,3 по ВРШ.
На протяжении исследования все больные получали Эфевелон® (венлафаксин), производимый компанией «Актавис», Исландия, в таблетированной форме по 75 мг перорально два раза в день в суточной дозе 150 мг. Продолжительность курса терапии составляла 6 недель. У части больных 1–й (35,7 %) и 2–й (43,7%) группы, которым ранее были назначены анальгетики, нестероидные противовоспалительные препараты (НПВП) и миорелаксанты, терапия была комбинированной. Обсле­до­вание проводили до начала лечения Эфевелоном® (фон), на 7, 14, 28 и 42–й дни лечения. Общая эффективность терапии оценивалась при анализе данных шкалы HDRS в динамике. Критериями оценки эффективности являлись: ремиссия – ?7; респондеры – редукция на ?50%; парциальные респондеры – редукция на 25–49%; нонреспондеры – ?24.
Анализ результатов применения Эфевелона® показал, что на всем протяжении лечения эффективность терапии депрессии у больных с преимущественно органической неврологической патологией (1–я группа) превосходила таковую во 2–й группе пациентов с преимущественно функциональной патологией (табл. 2). Так, начиная с 7–го дня приема препарата, у больных 1–й группы в 7,14% случаев наблюдалась ремиссия, а 14,28% пациентов являлись респондерами. В этот же период 6,25% пациентов 2–й группы были респондерами и 10,5% пациентов характеризовались как частичные респондеры. На 2–й неделе терапии наблюдалось увеличение групп респондеров и частичных респондеров: в 1–й группе – 21,42 и 42,85% соответственно; во 2–й группе – 12,5 и 37,5%. Темп прироста терапевтического эффекта значительно увеличивался (почти в 2 раза) к 28–му дню терапии, когда состояние 21,42% больных 1–й группы и 12,5% – 2–й расценивалось как ремиссия, а респондерами являлась почти половина (42,85%) пациентов 1–й группы и ровно половина (25%) – 2–й. К концу терапии у 28,57% больных 1–й группы наблюдался полный терапевтический эффект (ремиссия), а респондерами являлись 42,85% пациен­тов. Эффек­тив­ность терапии больных 2–й группы была существенно ниже: ремиссия отмечалась в 18,75% случаев, респон­дерами являлись 37,5% пациентов, в остальных случаях эффект был парциальным (25%) или не проявлялся вообще (18,75%).
В процессе терапии была выявлена характерная последовательность появления терапевтических эф­фек­тов Эфевелона®. Так, наряду с редукцией гипотимии на всем протяжении терапии постепенно нарастал анксиолитический эффект препарата, не сопровождающийся выраженной седацией. У пациентов уменьшались ажитация, двигательное беспокойство, раздражительность. Одновременно с этим повышались общий тонус, активность, деятельность. Антидепрессивный эффект Эфевелона® наступал на 1–2–й неделе лечения и постепенно нарастал к концу курса исследования. Клинически он выражался в улучшении настроения, уменьшении чувства тоски, подавленности, безнадежности. Во время проведения терапии больные отмечали снижение эмоционального реагирования, стабилизацию вегетативных проявлений.
Анализ редукции боли в процессе терапии Эфе­ве­ло­ном® проводился при достижении субъективной оцен­ки по ВРШ «умеренная» и «слабая боль». Снижение ин­тен­сивности алгий под воздействием Эфевелона® наступало довольно быстро – уже к концу 1–й недели терапии и наблюдалось в большей степени у пациентов 1–й группы (21,42%), что полностью коррелировало с началом редукции депрессии у этих больных (рис. 1, табл. 3). На второй неделе терапии регистрировалось дальнейшее снижение алгий в обеих группах, однако динамика болевого синдрома была преимущественной у пациентов 1–й группы. К 28–му дню терапии при дальнейшей редукции депрессии динамика анальгетического эффекта в обеих группах больных имела такую же тенденцию. Пик анальгетического эффекта наступал у пациентов 1–й группы к 42–му дню приема Эфевелона® (71,42%), и имел прямую связь с пиком тимоаналептического эффекта у этих больных. Во 2–й группе динамика депрессии и болевого синдрома не имели между собой корреляции. Снижение депрессии у больных второй группы наблюдалось, также как и у больных в первой группе, на протяжении всего периода наблюдения и составило в конце лечения 56,25%, в отличие от динамики болевого синдрома, максимальная выраженность которого составила 43,75% к 28–му дню лечения и не менялась в дальнейшем.
Дифференцированный анализ действия Эфеве­ло­на® на различные компоненты боли проводился при помощи опросника Мак Гилла (табл. 4). В процессе терапии наблюдалась редукция как эмоционального, так и сенсорного компонента болевого синдрома, что находило соответствующее подтверждение в снижении среднего показателя (медиана) рангового индекса боли с 28,3 (min 6, max 34) до 12,8 (min 7, max 28) в 1–й группе больных (табл. 4) и с 23 (min 12, max 43) до 14,3 (min 4, max 34) – во 2–й группе (различия между группами статистически недостоверны). В обеих группах больных менялся характер («окраска») болевых ощущений (Индекс числа выделенных дескрипторов) с «мучительного» на «терпимый». Так, например, из первоначально «дергающей» боль становилась «пульсирующей», «раздирающая» – «распирающей» и т.д.
Детальный анализ изучаемых групп больных выявил определенные различия в фоновых и динамических клинико–психологических показателях. Так, больных с ремиссиями (21,42% 1 гр. и 12,5% 2 гр.) и респондеров (14,28% 1 гр. и 6,25% 2 гр.) в большей степени характеризовали личностные девиации истерического и психастенического круга (14,28% – ремиссия и 7,14% – респондеры – 1 гр.) и 6,25% респондеры 2 гр., тогда как для пациентов, парциально отреагировавших, и нонреспон­деров были характерны шизоидные – 14,28% 1 гр. и 6,25 2 гр., ананкастные – 28,57% 1 гр. и 12,5% 2 гр. и параноические девиации личности – 7,14% 1 гр. и 18,75% 2 гр. (табл. 5).
Таким образом, группа респондеров состояла в основном из пациентов 1–й группы (71,4%). Вместе с тем, как видно из таблицы 5, наибольший эффект наблюдался у пациентов с истерическими и психастеническими девиациями и в меньшей степени – у больных с шизоидными, ананкастными и параноическими девиациями, которые составили группу нонреспондеров. Во второй группе 50% респондеров также характеризовали истерические и психастенические девиации личности. Среди нонреспондеров внутри 2–й группы с разной частотой встречались больные как с параноическими (18,75%), так и с шизоидными (6,25%) и ананкастными (12,5%) девиациями.
В целом терапия Эфевелоном® больных с ХБС сопровождалась хорошей переносимостью и редко возникающими нежелательными явлениями (НЯ) (р<0,005). Профиль НЯ соответствовал данным, полученным в результате многолетнего использования венлафаксина. Все НЯ не носили дезадаптирующего характера и не приводили к отказу от терапии.
Таким образом, результаты проведенного исследования показали, что препарат Эфевелон® высокоэффективен при терапии депрессивных расстройств у больных с хроническими болями в области поясницы, проявляя не только свойства антидепрессанта, но и анальгетика. Наилучшие результаты в отношении эффективности и переносимости препарата были получены у пациентов с преимущественно органическими болями (корешковая радикулопатия) в сравнении с преимущественно функциональной патологией (люмбоишиалгия). Выделенные варианты аномалий личности, встречаемые при ХБС, показали, что они могут являться значимыми предикторами эффективности терапии. Хорошая переносимость Эфевелона® при сочетании его с лекарственными средствами, используемыми в неврологической практике (миорелаксанты, антиконвульсанты, НПВП и др.), позволяет рекомендовать включение Эфевелона® в комплексную терапию больных с ХБС и депрессивными расстройствами как научно обоснованный терапевтический выбор.









Литература
1. Bair MJ, Robinson RL, Katon W, Kroenke K. Depression and pain comorbidity: a literature review. Arch Intern Med. 2003 Nov 10;163(20):2433–45.
2. Blumer D, Heibronn M. Chronic pain as a variant of depressive disease. The pain–prone disorder. J Nerv Mental Disorders 1982; 170: 381–406.
3. Lindsay PG, Wycoff M. The depression–pain syndrome and the response to antidepressants. Psychosomatics 1981; 22: 571–7.
4. Von Knorring L, Perris C, Eisemann M. et al. Pain as a symptom in depressive disorder. I. Relationship to diagnostic subgroup and depressive symtomatology. Pain. 1983;15:19–26.
5. Von Knorring L. The Experience of Pain in Patients with Depressive Disorders. A clinical and Experimental Study. Umea University Medical Dissertation, New Series No 2, Umea University, 1975.
6. Дамулин И.В. Особенности депрессии при неврологических заболеваниях // Фарматека. 2005. № 17 (112). С. 25–35.
7. Fava M, Mallinckrodt CH, Detke MJ, et al. The effect f duloxetine on painful physical symptoms in depressed patients: Do improvements in these symptoms result in higher remission attest? J Clin Psychiatry 2004;65(4):521–30.
8. Левин О.С.. Болевой синдром при полиневропатиях: подходы к лечению. Невропатология и психиатрия. Том 05/N 1/2007).
9. Аведисова А.С.. Синергизм эффектов антидепрессантов “двойного” действия. Фармвестник №18, 2006 (423)
10. David Smith, Carrie Dempster, Julie Glanville, Nick Freemantle and Ian Anderson Эффективность и переносимость венлафаксина по сравнению с селективными ингибиторами обратного захвата серотонина и другими антидепрессантами: Мета–анализ. British Journal of Psychiatry 2002; 180, (396–404)
11. Sauer H, Huppertz–Helmhold S, Dierkes W. Efficacy and safety of venlafaxine ER vs. amitriptyline ER in patients with major depression of moderate severity. Pharmacopsychiatry 2003 Sep; 36(5): 169–75.
12. Smith D, Dempster C, Glanville J et al. Efficacy and tolerability of venlafaxine compared with selective serotonin reuptake inhibitors and other antidepressants: a meta–analysis. ACP J Club 2002 Nov–Dec; 137(3): 101.
13. Depont F., Rambelomanana S., Puil S. et al. Antidepressants: psychiatrists’ opinions and clinical practice. Acta Psychiatr Scand 2003: 108: 24–31.
14. Vieta E, Martinez–Aran A, Goikolea JM et al. A randomized trial comparing paroxetine and venlafaxine in the treatment of bipolar depressed patients taking mood stabilizers. J Clin Psychiatry 2002 Jun; 63(6): 508–12.].
15. Davis JL, Smith RL: Painful peripheral diabetic neuropathy treated with venlafaxine HCl extended release capsules. Diabetes Care 1999, 22:1909–1910
16. Lithner F: Venlafaxine in treatment of severe painful peripheral diabetic neuropathy. Diabetes Care 2000, 23:1710–1711.
17. Pedersen LH, Nielsen AN, Blackburn–Munro G. Anti–nociception is selectively enhanced by parallel inhibition of multiple subtypes of monoamine transporters in rat models of persistent and neuropathic pain.Psychopharmacology (Berl). 2005 Nov;182(4):551–61.
18. Mochizucki D.Serotonin and noradrenaline reuptake inhibitors in animal models of pain. Hum Psychopharmacol. 2004 Oct;19 Suppl 1:S15–9.
19. Lynch M E Antidepressants as analgesics: a review of randomized controlled trials. J Psychiatry Neurosci. 2001 January; 26(1): 30–36.)
20. Grothe DR, Scheckner B, Albano D.Treatment of pain syndromes with venlafaxine. Pharmacotherapy. 2004 May;24(5):621–9.
21. Galvez R, Caballero J, Atero M, Ruiz S, Romero J.[Venlafaxine extended release for the treatment of chronic pain. A series of 50 cases] Actas Esp Psiquiatr. 2004 Mar–Apr;32(2):92–7.
22. Yucel A, Ozyalcin S, Koknel Talu G, Kiziltan E, Yucel B, Andersen OK, Arendt–Nielsen L, Disci R.The effect of venlafaxine on ongoing and experimentally induced pain in neuropathic pain patients: a double blind, placebo controlled study. Eur J Pain. 2005 Aug;9(4):407–16. Epub 2004 Nov 13.
23. Stahl SM, Grady MM, Moret C, Briley M. SNRIs: their pharmacology, clinical efficacy, and tolerability in comparison with other classes of antidepressants. CNS Spectr. 2005 Sep;10(9):732–47.
24. Ozyalcin SN, Talu GK, Kiziltan E, Yucel B, Ertas M, Disci R. The efficacy and safety of venlafaxine in the prophylaxis of migraine. Headache. 2005 Feb;45(2):144–52.
25. Bradley RH, Barkin RL, Jerome J, DeYoung K, Dodge CW.Efficacy of venlafaxine for the long term treatment of chronic pain with associated major depressive disorder. Am J Ther. 2003 Sep–Oct;10(5):318–23.

Лицензия Creative Commons
Контент доступен под лицензией Creative Commons «Attribution» («Атрибуция») 4.0 Всемирная.
Новости/Конференции
Все новости
Ближайшие конференции
Новости/Конференции
Все новости
Новости/Конференции
Все новости
Ближайшие конференции
Все мероприятия

Данный информационный сайт предназначен исключительно для медицинских, фармацевтических и иных работников системы здравоохранения.
Вся информация сайта www.rmj.ru (далее — Информация) может быть доступна исключительно для специалистов системы здравоохранения. В связи с этим для доступа к такой Информации от Вас требуется подтверждение Вашего статуса и факта наличия у Вас профессионального медицинского образования, а также того, что Вы являетесь действующим медицинским, фармацевтическим работником или иным соответствующим профессионалом, обладающим соответствующими знаниями и навыками в области медицины, фармацевтики, диагностики и здравоохранения РФ. Информация, содержащаяся на настоящем сайте, предназначена исключительно для ознакомления, носит научно-информационный характер и не должна расцениваться в качестве Информации рекламного характера для широкого круга лиц.

Информация не должна быть использована для замены непосредственной консультации с врачом и для принятия решения о применении продукции самостоятельно.

На основании вышесказанного, пожалуйста, подтвердите, что Вы являетесь действующим медицинским или фармацевтическим работником, либо иным работником системы здравоохранения.

Читать дальше