string(5) "20397"

Рекомендации по приему жидкости
Количество. Основой консервативного лечения является значительное увеличение приема жидкости для достижения количества мочи 2 литра в сутки [Borghi et al., 1999]. Повышение объема мочи может оказывать два действия. Во–первых, образующийся поток мочи механически препятствует застою и формированию камней. Во–вторых, что наиболее вероятно, разведенная моча препятствует перенасыщению в растворе компонентов камня. Действительно, измерение эффектов разбавления мочи in vitro и in vivo выявило в обоих случаях значительное снижение предела насыщения фосфата кальция, оксалата кальция и урата натрия [Pak et al., 1980]. Кроме того, значительно повышается порог минимального перенасыщения, необходимого для возникновения спонтанного появления центров кристаллизации оксалата кальция.
Ученые Чикагского университета показали, что невыполнение рекомендаций по увеличению количества мочи – один из трех главных прогностических факторов рецидива у больных, наблюдаемых в специализированной клинике мочекаменной болезни [Strauss et al., 1982]. Основная рекомендация клиники – повышенный прием жидкости и, соответственно, увеличение количества мочи [Hosking et al., 1983].
Однако несмотря на простоту рекомендации повысить потребление жидкости, иногда сложно добиться ее соблюдения больными. Так, большинство врачей, занимающихся камнями почек, знают много пациентов, неспособных длительно поддерживать повышенное количество мочи. Это общее впечатление подтверждено анализом изменений количества мочи в большой группе с участием 2877 больных [Parks et al., 2003]. В этом смешанном исследовании университетских больных и пациентов частнопрактикующих врачей в среднем увеличение количества мочи составило всего 0,3 литра в сутки. Кроме того, непостоянное повышенное потребление жидкости может быть не эффективным, так как маленькие начальные камни могут образоваться во время сильной дегидратации. По меньшей мере, один автор предложил искусственную индукцию жажды для поддержания повышенного приема жидкости и увеличения количества мочи [Burns и Finlayson, 1981]. К сожалению, более поздние данные Parks не подтвердили пользу этой находки.
Жесткость воды. Поскольку прием воды столь важен, нет ли влияния ее жесткости на увеличение положительного эффекта? Эта мысль была предметом обсуждения в противоречивых статьях урологической и эпидемиологической литературы. В одном интересном исследовании больные с кальциевым нефролитиазом в анамнезе были разделены согласно почтовым индексам; учитывались показатели суточной мочи и камнеотхождения [Schwartz et al., 2002]. Хотя с увеличением жесткости воды выросли уровни суточного кальция, магния и цитрата мочи, значительных изменений оксалата, мочевой кислоты, рН и количества мочи не найдено. И самое важное, что общее число камнеотхождений и случаев необходимости вмешательств по поводу камней были одинаковы у больных, живущих на территориях с мягкой и жесткой питьевой водой. Пациенты, употребляющие самую мягкую воду, имели проблемы с камнями в среднем 3,4 раза в течение жизни, а использующие самую жесткую – 3 раза. Авторы отметили, что несмотря на ухудшение показателей мочи с повышением жесткости воды, это мало влияет на клинические проявления.
Эти находки созвучны более ранней работе Shuster (1982). Было обследовано 2295 больных из двух регионов: Каролины с мягкой водой и высокой распространенностью камней, и Скалистых Гор с жесткой водой и низкой заболеваемостью камнями. Образцы водопроводной воды, употребляемой больными, госпитализированными по поводу уролитиаза, сравнивались с контрольными. С поправкой на экологические факторы значимых различий по содержанию кальция, магния и натрия в водопроводной воде в обеих группах не было. Случайной, но, возможно, важной находкой было то, что потребители воды из собственных скважин имели риск образования камня в 1,5 раза выше, чем потребляющие воду из коммунального источника. Автор сделал однозначный вывод, что жесткость воды не влияет на образование камней.
К сожалению, это утверждение не осталось неизменным в полной мере – есть доказательство, что жесткая вода все же несколько повышает риск образования камней. В хорошо контролируемом исследовании, включающем определенную диету и перекрестный анализ, 18 больных с кальциевым нефролитиазом в анамнезе пили водопроводную, жесткую или мягкую воду [Bellizzi et al., 1999]. Уровень кальция мочи увеличился на 50% при отсутствии изменений в выделении оксалата. Это, несомненно, неблагоприятные сдвиги, но клинические изменения течения уролитиаза не изучались.
Газированные напитки. Многочисленные исследования подтверждают, что газированная вода обеспечивает лучшую профилактику рецидивов камней в отличие от негазированной [Rodgers, 1997, 1998; Bren et al., 1998; Caudarella et al., 1998; Coen et al., 2001]. Эти исследования продемонстрировали повышение уровня цитрата в моче.
Изучались также другие виды газированных напитков. Одно исследование продемонстрировало повышение риска рецидива камня при увеличенном потреблении соды [Shuster et al., 1992]. Изучено 1009 мужчин, потребляющих, по меньшей мере, 160 мл в день безал­когольных напитков. При рандомизации половина воздерживалась от приема этих напитков; остальные послужили контролем. При 3–летнем наблюдении в отказавшейся от напитков группе было на 6,4% меньше рецидивов по сравнению с контрольной. Еще одним важным моментом оказалось то, что больные, отказавшиеся от приема напитков, подкисленных не цитратом, а фосфорной кислотой, имели на 15% меньше рецидивов в течение 3 лет по сравнению с контролем. В то же время у бывших потребителей цитратных напитков не было повышения частоты образования камней в сопоставлении с контрольной группой.
Были проведены дополнительные эпидемиологические исследования влияния конкретных напитков на риск рецидивов камней [Curhan et al., 1996, 1998]. У обоих полов отмечено снижение риска нефролитиаза при повышенном потреблении воды, кофе с кофеином и без, чая, пива и вина. Напротив, ежедневное потребление апельсинового или грейпфрутового сока увеличивало риск появления камней. Несмотря на данные эпидемиологических исследований, преувеличенный риск употребления грейпфрутового сока опровергнут последующими работами [Goldfarb и Asplin, 2001; Trinchieri et al., 2002; Honow et al., 2003].
В отличие от эпидемиологических данных последнее исследование подтверждает, что прием кофеина повышает риск рецидива кальциевых камней за счет возрастания экскреции кальция. Кофеин увеличивает соотношения кальций/креатинин, магний/креатинин, цитрат/креатинин и натрий/креатинин, но не оксалат/креатинин у носителей камней и здоровых субъектов. Несмотря на отмеченный рост ингибиторов камнеобразования (цитрата и магния), неблагоприятные соотношения растут сильнее [Massey и Sutton, 2004].
Повышенный прием цитрусовых соков. Лимонад и апельсиновый сок долгое время применялись как добавки к воде для увеличения количества мочи и экскреции цитрата. В исследовании 12 больных с гипоцитратурией лимонад из восстановленного лимонного сока обеспечил достаточную коррекцию цитратурии у 7 па­циентов [Seltzer et al., 1996]. Экскреция кальция мочи упала в среднем на 39 мг в сутки, тогда как экскреция оксалата осталась неизменной. Переносимость лимонада была хорошей; только двое больных пожаловались на легкое нарушение пищеварения, не потребовавшее отмены лечения. Wabner и Pak (1993) изучили влияние апельсинового сока на параметры мочи у здоровых лиц и нашли, что в сравнении с цитратом калия он обеспечивает такую же щелочную активность и приводит к повышению рН мочи (6,48 против 6,75 при назначении цитрата калия, с исходного 5,71) и цитрата мочи (952 против 944, с 571 мг/сутки). Следовательно, апельсиновый сок, как и цитрат калия, снижает уровень связанной мочевой кислоты и повышает ингибиторную активность, препятствующую камнеобразованию. Однако апельсиновый сок повышает оксалат мочи и не снижает экскрецию кальция, тогда как цитрат калия уменьшает кальций мочи без влияния на оксалат. Авторы пришли к выводу, что апельсиновый сок полезен в лечении кальциевого и уратного нефролитиаза.
В целом большинство исследований убеждает, что для профилактики камней важен не вид принимаемой жидкости, а ее объем. Больным уролитиазом рекомендуется пить не менее 3 л в день для поддержания количества мочи более 2,5 л в сутки.
Рекомендации по диете
Хотя наибольший вклад в рецидивный нефролитиаз вносят метаболические нарушения, имеются доказательства, что изменение диеты играет важную роль в течении мочекаменной болезни. Имеются исследования о большей заболеваемости и предрасположенности к нефролитиазу у женщин [Pak et al., 1997; Ramello et al., 2000; Trinchieri et al., 2000; Coward et al, 2003; Hesse et al., 2003; Stamatelou et al., 2003; Amato et al., 2004]. Изменение диеты и физической активности может значительно снизить заболеваемость нефролитиазом.
Уменьшение белка. Эпидемиологические исследования из многих стран показали, что заболеваемость камнями почек выше в популяциях, где потребляется много животного белка. Например, в северных и западных районах Индии потребление животного белка примерно вдвое больше, чем в южных и восточных, и заболеваемость камнями почек выше в четыре раза. В Великобритании частота камней верхних мочевых путей коррелирует с потреблением продуктов на душу населения [Robertson et al., 1979, 1982]. Это частично может быть обусловлено тем, что потребление белка выше у состоятельных людей, и заболеваемость камнями выше в экономически развитых регионах. Если популяции не различаются по экономическому положению, прием белка и других компонентов пищи одинаковы у больных с рецидивными камнями и в контрольных группах. Однако при равном статусе исследуемых, больные с мочекаменной болезнью выделяют с мочой большее количество кальция, чем контрольные здоровые субъекты, при одинаковом потреблении белка [Wasserstein et al., 1987]. Следовательно, больные уролитиазом могут быть более чувствительны к содержанию белка в пище, чем здоровые.
Потребление белка повышает экскрецию с мочой кальция, оксалата и мочевой кислоты, и увеличивает математически рассчитываемую вероятность появления камней даже у здоровых лиц. Согласно исследованию Burns и Finlayson (1981), повышение кишечного всасывания кальция при приеме белка зависит от потребления витамина D. Ранние клинико–лабора­торные исследования приема пурина подтвердили риск гиперкальциурии и гиперурикозурии при богатой животным белком диете [Pak et al., 1978; Fellstrom et al., 1983; Breslau et al., 1988]. У больных с мочекаменной болезнью также выявлено несоответствующая гиперкальциурия в ответ на потребление углеводов, натрия и оксалата. В одном исследовании уменьшение пищевого белка привело к снижению кальция, фосфата и оксалата [Liatsikos и Barbalias, 1999]. В другой работе у больных с гиперкальциурией уменьшение белка также привело к снижению в моче мочевой кислоты и повышению цитрата [Giannini et al., 1999].
Borghi (2002) также указал на важность пищевого белка в образовании камней. Больные проспективно рандомизировались на диету с низким белком, низким натрием и средним содержанием кальция или бескальциевую диету. Хотя трудно разделить степень влияния какой–то из трех составляющих первой диеты, отмечено убедительное 50%–е снижение появления камней в сравнении с пациентами на бескальциевой диете.
Не все ученые отметили связь между потреблением мяса и гиперкальциурией. Brockis (1982) показал, что средняя экскреция кальция и оксалата с мочой были одинаковы у адвентистов седьмого дня (вегетарианцы) и баптистов (невегетарианцы). Большое исследование университета Пенсильвании выявило, что больные с рецидивным нефролитиазом потребляли сходную по компонентам диету со здоровыми лицами в контрольной группе [Goldfarb, 1994]. Большинство работ, однако, утверждает, что чрезмерное потребление мяса может обострить кальциево–оксалатную форму болезни.
Ограничение натрия. Ограничение натрия широко рекомендуется, как важный элемент диеты для профилактики рецидива нефролитиаза [Massey и Whiting, 1995]. Действительно, несколько авторов из разных стран убеждают, что избыточное потребление натрия является причиной кальциевого уролитиаза. Ito из Японии отметил, что носители кальциевых камней потребляют больше натрия в сравнении с рекомендуемой для японцев ежедневной нормой (Ito et al., 1993). Выявлено также большее потребление больными живот­ного белка. Не указано, является ли избыточное потребление белка причиной повышенного приема натрия или это независимые факторы риска.
Ученые из Далласа (США) подтвердили влияние потребления соли в контролируемом перекрестном исследовании с участием здоровых добровольцев. В этой работе 14 здоровых субъектов участвовали в двух фазах исследования по 10 дней каждая – безнатриевая фаза (диета содержала 50 ммоль натрия в сутки) и высоконатриевая фаза (исходная диета плюс 250 ммоль хлорида натрия в сутки). Большой прием натрия значительно повысил натрий (с 34 до 267 ммоль/сут.), кальций (с 2,73 до 2,52 ммоль/сут.) и рН (с 5,79 до 6,15) мочи и уменьшил цитрат мочи (с 3,14 до 2,52 ммоль/сут.). Авторы отметили, что избыточный прием натрия не только повышает экскрецию кальция, но и увеличивает рН мочи и снижает экскрецию цитрата. Суммарный эффект высоконатриевой диеты повышал вероятность кристаллизации солей кальция в моче [Sakhaee et al., 1993].
В исследование диет Borghi дополнительно включен бессолевой стол, ограничивающий потребление хлорида натрия [Borghi et al., 2002]. В сочетании с ограничением животного белка и средним потреблением кальция безнатриевая диета снизила заболеваемость камнями примерно на 50%. Более поздняя работа из Италии показала, что камненосители, потребляющие ежедневно большое количество соли, имеют большую вероятность заболеваний, связанных со снижением минеральной плотности костей [Martini et al., 2000]. В это исследование было включено 85 женщин в пременопаузе с низким риском вероятного остеопороза в будущем. После поправок на потребление кальция и белка, возраст, вес, индекс массы тела, экскрецию с мочой кальция, цитрата и мочевой кислоты, и продолжительность мочекаменной болезни математический анализ показал, что повышенное потребление натрия (?16 г/сут.) оказалось единственной переменной, предсказывающей риск низкой плотности костей у больных с кальциевыми камнями (вероятность 3,8).
Ожирение. Ожирение связано с ослаблением толерантности к углеводам и несоответствующими колебаниями кальцемии при приеме глюкозы. Так, наблюдаемая гиперкальциурия при потреблении мяса может быть неотъемлемым свойством обмена при избыточном весе [Menon и Krishnan, 1983]. Trinchieri обнаружил, что суточная экскреция оксалата мочи была связана с индексом массы тела в группе больных уролитиазом [Trinchieri et al., 1998]. Связь между массой тела и риском камнеобразования официально была изучена группой Curhan [Curhan et al., 1998]. В двух больших исследованиях преобладание мочекаменного анамнеза и появление новых камней было напрямую связано с весом и индексом массы тела. Более выраженная связь отмечалась у женщин.
Эти группы больных длительно наблюдались, и группа из Бостона дала дополнительные ценные данные о роли ожирения в нефролитиазе. Было показано, что повышение индекса массы тела, окружности талии и веса связаны с повышением риска камнеобразования. Этот повышенный риск был несколько больше у женщин, чем у мужчин [Taylor et al., 2005].
В обзоре большой национальной базы данных Powell (2000) исследовал плазму и параметры суточной мочи около 6000 больных с нефролитиазом. Среди них у пациентов с ожирением была повышена экскреция с мочой натрия, кальция, магния, цитрата, сульфата, фосфата, оксалата, мочевой кислоты и цистина. Кроме того, ожирение было связано с повышением количества и осмотического давления мочи в сравнении с больными без ожирения. Интересно, что эти метаболические изменения были связаны с повышенной частотой камнеобразования только у женщин с ожирением, но не у мужчин.
В другом исследовании клиницисты изучили обменные нарушения у больных с ожирением, чей индекс массы тела превышал 30 [Ekeruo et al., 2004]. Они нашли, что наиболее частыми метаболическими расстройствами у пациентов с ожирением были подагрический диатез (54%), гипоцитратурия (54%) гиперурикозурия (43%), уровень которых был значительно выше такового у камненосителей без ожирения. Химический анализ показал преобладание мочекислых камней, что связано с избытком мочевой кислоты у этих больных. Целенаправленное лекарственное лечение и диетические рекомендации помогли им значительно снизить частоту камнеобразования.
Исследования подтверждают, что повышенная частота образования мочекислых камней у камненосителей с ожирением может быть вторична по отношению к большей кислотности мочи, чем у больных без ожирения. Объединенные данные двух крупнейших центров лечения уролитиаза Соединенных Штатов показали, что рН мочи напрямую связан с массой тела [Maalouf et al., 2004]. С увеличением массы тела рН мочи уменьшается. Это явление, скорее всего связано не с диетой, а вероятно, обусловлено повышенной частотой диабета 2 типа у больных с ожирением. Так как у диабетиков снижена экскреция аммиака, у них повышена частота образования мочекислых камней [Pak et al., 2003; Abate et al., 2004].
Раз ожирение является фактором риска мочекаменной болезни, каково влияние снижающих вес диет на камнеобразование? Современные «модные» рекомендации включают низкоуглеводные, высокобелковые и богатые жирами диеты (Atkins diet, South Beach diet, Sugar Busters diet). По экспериментальным данным, подобные диеты могут предрасполагать к повышенному риску камнеобразования [Reddy et al., 2002]. В одном из исследований 10 здоровых субъектов соблюдали низкоуглеводную высокобелковую диету 6 недель под наблюдением клинического диетолога. Через 6 недель рН мочи снизился с 6,09 до 5,67, суммарная кислотная экскреция выросла до 51 mEq/сут. и уровень цитрата мочи снизился с 763 мг/сут. до 449 мг/сут. Кроме того, предел насыщения несвязанной мочевой кислоты вырос более чем в два раза; уровень кальция мочи увеличился со 160 мг/сут. до 248 мг/сут., что привело к снижению кальциевого баланса к приблизительно 90 мг/сут. Таким образом, применение низкоуглеводной диеты приводит к значительной кислотной нагрузке на почки, повышает риск камнеобразования, и может увеличивать риск переломов костей. В настоящее время нет хорошо организованных исследований по отдаленному влиянию этого типа диеты на появление камней. И еще: имеются свидетельства, что щелочная терапия может успешно справиться с ацидозом и возможным риском камнеобразования у больных на низкоулеводистой высокобелковой диете.
Роль пищевого кальция. Сегодня имеются неоспоримые доказательства необходимости умеренного потребления кальция с пищей, несмотря на наличие кальциевого нефролитиаза [Curhan et al., 1993; Curhan, 1997; Takei et al., 1998; Trinchieri et al., 1998; Martini и Wood, 2000; Lewandowski et al., 2001; Borghi et al., 2002; Heller et al., 2003; Taylor et al., 2004]. Старые рекомендации по ограничению приема кальция приводят к повышению доступности кишечного оксалата. В результате ограничение пищевого кальция может привести к повышению всасывания оксалата, что приведет к перенасыщению оксалата кальция в моче. Как упоминалось выше, в проспективном рандомизированном исследовании у больных на диете со средним содержанием кальция в комбинации с ограничением соли и уменьшением животного белка наполовину снизилась частота камнеобразования по сравнению с бескальциевой диетой [Borghi et al., 2002]. Обследование большой группы медсестер среднего возраста выявило снижение частоты нефролитиаза у лиц с повышенным уровнем пищевого кальция [Curhan, 1997; Curhan et al., 1997]. Инте­ресно, что этого явления не было у получавших кальций в пищевых добавках, в отличие от лиц, источником кальция у которых была обычная пища (например, молочные продукты).
Более позднее исследование выявило безопасность добавления кальция с учетом его вида и особенно периода жизни, когда он назначается. Изучая состояние женщин в постменопаузе, авторы показали отсутствие вредного влияния добавления кальция на уровень кальция, оксалата и цитрата мочи. Далее, добавление кальция в пищу или комбинация кальция с эстрогенами не связан с большим повышением риска образования кальциево–оксалатных камней у большинства женщин с остеопорозом в постменопаузе [Domrongkitchaiporn et al., 2002]. Дополнительная работа с той же группой определила, что выбор времени назначения дополнительного кальция может иметь положительный или отрицательный эффект [Domrongkitchaiporn et al., 2004]. В исследовании здоровых мужчин авторы сравнили влияние на мочу добавления карбоната кальция в дневную пищу и перед сном. В обоих случаях экскреция кальция с мочой повышалась одинаково. Однако у потребляющих кальций с пищей в дневное время это повышение компенсировалось значительным снижением оксалата мочи. В результате не было повышения перенасыщенности оксалата кальция, тогда как этот защитный механизм не работал при болюсном вечернем приеме.
Имеются данные, что вид дополнительного кальция может влиять на вероятность камнеобразования. Два долгосрочных исследования ученых из Далласа (США) выявили, что добавление кальция в виде цитрата не оказывает значительного влияния на образование камней. Цитрат кальция – свободно продаваемый препарат, содержащий 950 мг цитрата кальция и 200 мг простого кальция в одной таблетке. Как и другие доступные кальциевые добавки, цитрат кальция значительно повышает экскрецию кальция с мочой, но этот препарат обеспечивает и полезное повышение экскреции цитрата. Сопут­ствующее увеличение цитратурии, скорее всего, компенсирует литогенный потенциал, обусловленный дополнительным кальцием, и обеспечивает большую безопасность добавки кальция [Sakhaee et al., 2004].
Проведено клиническое испытание, изучившее влияние длительного добавление цитрата кальция у женщин в пременопаузе. Исследование показало, что насыщение мочи оксалатом и фосфатом значимо не изменяется во время терапии цитратом. Выяснилось, что отсутствие гиперкальциурии при приеме кальциевой добавки вторично к снижению регуляции кишечной абсорбции кальция из–за длительного потребления кальция и ингибирующего эффекта цитрата в составе препарата. Результаты этого долгосрочного испытания подтвердили, что добавление кальция в виде цитрата не повышает возможность кристаллизации солей кальция в моче. Наиболее вероятно, что защитный эффект обусловлен слабым повышением кальция мочи (через снижение всасывания кальция в кишечнике), снижением фосфора мочи и ростом цитратного ответа в моче [Sakhaee et al., 1994].
Исключение оксалата. Поскольку из пищи обычно поступает менее 10–15% оксалата мочи, неясно, есть ли смысл строго ограничивать оксалатную пищевую нагрузку. Тем более, что оксалат содержится практически во всех овощах. Однако здравый смысл подсказывает необходимость избегать большого количества продуктов, богатых оксалатом, таких как шпинат, свекла, шоколад, орехи и чай. Хотя ограничивать потребление оксалата в основном советуют больным с рецидивным нефролитиазом, низкооксалатная диета наиболее полезна пациентам с кишечной формой гипероксалатурии [Holmes и Assimos, 2004].
Вновь появляются данные о риске потребления витамина С (аскорбиновой кислоты) в связи со способностью ее конверсии в оксалат с последующей экскрецией с мочой. К сожалению, разные авторы представляют противоречивые свидетельства [Weaver, 1983; Trinchieri et al., 1991, 1998; Urivetzky et al., 1992; Curhan et al., 1996, 1999; Baxmann et al., 2003; Traxer et al., 2003]. Фактически противоречивые выводы докладываются даже одной группой авторов, что делает необходимым тщательный анализ данных. Часть противоречий возникает из–за различных конечных целей исследования. В целом прием большого количества витамина С увеличивает суточную экскрецию оксалата и, следовательно, перенасыщенность оксалатом кальция, но это не обязательно приводит к появлению симптомных камней.
Несомненно, необходимо избегать больших доз витамина С. Рекомендуется его прием в дозе менее 2 г в день [Traxer et al., 2003].
Можно ожидать, что описанные консервативные мероприятия сами по себе значительно снижают факторы риска камнеобразования у многих больных и этих мер вполне достаточно для контроля над мочекаменной болезнью. Через 3–4 месяца консервативного лечения пациентов необходимо повторно обследовать с помощью стандартных или хотя бы минимальных тестов мочи. Если метаболические или пищевые нарушения исчезли, терапию можно продолжить и обследовать больного каждые 6–12 месяцев с повторными анализами суточной мочи. Думается, что наблюдение имеет значение не только для мониторинга эффективности лечения, но и для подбадривания пациента. Однако если метаболические расстройства сохраняются, необходимо назначить более селективное лечение. Например, при сохранении гиперурикозурии (мочевая кислота мочи более 800 мг/сут.) даже после уменьшения потребления мясных продуктов можно назначить аллопуринол. Кроме того, определенную роль в длительном поддерживающем лечении больных с уролитиазом могут играть растительные препараты, такие как Цистон [Garimella et al., 2001]. Цистон оказывает диуретическое, спазмолитическое, литолитическое, противомикробное и противовоспалительное действие. Регу­лирует кристалло–коллоидный баланс при дисметаболической нефропатии, снижает концентрацию в моче элементов, способствующих образованию камней (щавелевая кислота, кальций, гидроксипролин); повы­шает уровень элементов, которые ингибируют процесс образования камней (натрий, магний, калий). Воздействуя на муцин, препарат способствует дезинтеграции камней, приводит к их деминерализации. Цистон препятствует аккумуляции частиц вокруг ядра камня, что предотвращает его дальнейший рост. Стимулируя диурез и расслабляя гладкую мускулатуру мочевого тракта, Цистон способствует выведению оксалатных и фосфатных солей, мочевой кислоты и мелких камней из мочевыводящих путей. Препарат оказывает бактериостатическое и бактерицидное действие, особенно в отношении Klebsiella spp., Pseudomonas aeruginosa, Escherichia coli и других грамотрицательных бактерий. Литолитический эффект препарата не зависит от рН мочи.
В комплексной терапии мочекаменной болезни препарат назначают по 2 таб. 2 р/сут. в течение 4–6 мес. или до выхода камней.

Литература
1. Abate N, Chandalia M, Cabo–Chan Jr AV, et al: The metabolic syndrome and uric acid nephrolithiasis: Novel features of renal manifestation of insulin resistance. Kidney Int 2004; 65:386–392.
2. Amato M, Lusini ML, Nelli F: Epidemiology of nephrolithiasis today. Urol Int 2004; 72(suppl 1):1–5.
3. Baxmann AC, De Og Mendonca C, Heilberg IP: Effect of vitamin C supplements on urinary oxalate and pH in calcium stone–forming patients. Kidney Int 2003; 63:1066–1071.
4. Bellizzi V, De Nicola L, Minutolo R, et al: Effects of water hardness on urinary risk factors for kidney stones in patients with idiopathic nephrolithiasis. Nephron 1999; 81(suppl 1):66–70.
5. Borghi L, Meschi T, Schianchi T, et al: Urine volume: Stone risk factor and preventive measure. Nephron 1999; 81(suppl 1):31–37.
6. Borghi L, Schianchi T, Meschi T, et al: Comparison of two diets for the prevention of recurrent stones in idiopathic hypercalciuria. N Engl J Med 2002; 346:77–84.
7. Bren A, Kmetec A, Kaplan–Pavlovcic S: Magnesium hydrogen carbonate natural mineral water enriched with K+–citrate and vitamin B6 improves urinary abnormalities in patients with calcium oxalate nephrolithiasis. Urol Int 1998; 60:105–107.
8. Breslau NA, Brinkley L, Hill KD, Pak CY: Relationship of animal protein–rich diet to kidney stone formation and calcium metabolism. J Clin Endocrinol Metab 1988; 66:140–146.
9. Brockis JG, Levitt AJ, Cruthers SM: The effects of vegetable and animal protein diets on calcium, urate and oxalate excretion. Br J Urol 1982; 54:590–593.
10. Burns J, Finlayson B: Strategies for the medical management of patients with urinary stone disease. Monogr Urol 1981; 2:106–125.
11. Caudarella R, Rizzoli E, Buffa A, et al: Comparative study of the influence of 3 types of mineral water in patients with idiopathic calcium lithiasis. J Urol 1998; 159:658–663.
12. Coen G, Sardella D, Barbera G, et al: Urinary composition and lithogenic risk in normal subjects following oligomineral versus bicarbonate–alkaline high calcium mineral water intake. Urol Int 2001; 67:49–53.
13. Coward RJ, Peters CJ, Duffy PG, et al: Epidemiology of paediatric renal stone disease in the UK. Arch Dis Child 2003; 88:962–965.
14. Curhan GC, Willett WC, Rimm EB, et al: Body size and risk of kidney stones. J Am Soc Nephrol 1998; 9:1645–1652.
15. Curhan GC, Willett WC, Rimm EB, et al: Prospective study of beverage use and the risk of kidney stones. Am J Epidemiol 1996; 143:240–247.
16. Curhan GC, Willett WC, Rimm EB, Stampfer MJ: A prospective study of dietary calcium and other nutrients and the risk of symptomatic kidney stones. N Engl J Med 1993; 328:833–838.
17. Curhan GC, Willett WC, Rimm EB, Stampfer MJ: A prospective study of the intake of vitamins C and B6, and the risk of kidney stones in men. J Urol 1996; 155:1847–1851.
18. Curhan GC, Willett WC, Speizer FE, et al: Comparison of dietary calcium with supplemental calcium and other nutrients as factors affecting the risk for kidney stones in women. Ann Intern Med 1997; 126:497–504.
19. Curhan GC, Willett WC, Speizer FE, Stampfer MJ: Beverage use and risk for kidney stones in women. Ann Intern Med 1998; 128:534–540.
20. Curhan GC, Willett WC, Speizer FE, Stampfer MJ: Intake of vitamins B6 and C and the risk of kidney stones in women. J Am Soc Nephrol 1999; 10:840–845.
21. Curhan GC: Dietary calcium, dietary protein, and kidney stone formation. Miner Electrolyte Metab 1997; 23:261–264.
22. Domrongkitchaiporn S, Ongphiphadhanakul B, Stitchantrakul W, et al: Risk of calcium oxalate nephrolithiasis in postmenopausal women supplemented with calcium or combined calcium and estrogen. Maturitas 2002; 41:149–156.
23. Domrongkitchaiporn S, Sopassathit W, Stitchantrakul W, et al: Schedule of taking calcium supplement and the risk of nephrolithiasis. Kidney Int 2004; 65:1835–1841.
24. Ekeruo WO, Tan YH, Young MD, et al: Metabolic risk factors and the impact of medical therapy on the management of nephrolithiasis in obese patients. J Urol 2004; 172:159–163.
25. Fellstrom B, Danielson BG, Karlstrom B, et al: The influence of a high dietary intake of purine–rich animal protein on urinary urate excretion and supersaturation in renal stone disease. Clin Sci (Lond) 1983; 64:399–405.
26. Garimella TS, Jolly CI, Narayanan S. In vitro studies on antilithiatic activity of seeds of Dolichos biflorus Linn. and rhizomes of Bergenia ligulata Wall. Phytother Res. 2001 Jun;15(4):351–5.
27. Giannini S, Nobile M, Sartori L, et al: Acute effects of moderate dietary protein restriction in patients with idiopathic hypercalciuria and calcium nephrolithiasis. Am J Clin Nutr 1999; 69:267–271.
28. Goldfarb DS, Asplin JR: Effect of grapefruit juice on urinary lithogenicity. J Urol 2001; 166:263–267.
29. Goldfarb S: Diet and nephrolithiasis. Annu Rev Med 1994; 45:235–243.
30. Heller HJ, Doerner MF, Brinkley LJ, et al: Effect of dietary calcium on stone forming propensity. J Urol 2003; 169:470–474.
31. Hesse A, Brandle E, Wilbert D, et al: Study on the prevalence and incidence of urolithiasis in Germany comparing the years 1979 vs. 2000. Eur Urol 2003; 44:709–713.
32. Holmes RP, Assimos DG: The impact of dietary oxalate on kidney stone formation. Urol Res 2004; 32:311–316.
33. Honow R, Laube N, Schneider A, Kessler T, Hesse A: Influence of grapefruit–, orange–, and apple–juice consumption on urinary variables and risk of crystallization. Br J Nutr 2003; 90:295–300.
34. Hosking DH, Erickson SB, Van den Berg CJ, et al: The stone clinic effect in patients with idiopathic calcium urolithiasis. J Urol 1983; 130:1115–1118.
35. Ito H, Kotake T, Miura N: Evaluation and management of dietary habits in Japanese renal stone formers. Scanning Microsc 1993; 7:409–414.discussion 414–415.
36. Lewandowski S, Rodgers A, Schloss I: The influence of a high–oxalate/low–calcium diet on calcium oxalate renal stone risk factors in non–stone–forming black and white South African subjects. BJU Int 2001; 87:307–311.
37. Liatsikos EN, Barbalias GA: The influence of a low protein diet in idiopathic hypercalciuria. Int Urol Nephrol 1999; 31:271–276.
38. Maalouf NM, Sakhaee K, Parks JH, et al: Association of urinary pH with body weight in nephrolithiasis. Kidney Int 2004; 65:1422–1455.
39. Martini LA, Cuppari L, Colugnati FA, et al: High sodium chloride intake is associated with low bone density in calcium stone–forming patients. Clin Nephrol 2000; 54:85–93.
40. Martini LA, Wood RJ: Should dietary calcium and protein be restricted in patients with nephrolithiasis?. Nutr Rev 2000; 58:111–117.
41. Massey LK, Sutton RA: Acute caffeine effects on urine composition and calcium kidney stone risk in calcium stone formers. J Urol 2004; 172:555–558.
42. Massey LK, Whiting SJ: Dietary salt, urinary calcium, and kidney stone risk. Nutr Rev 1995; 53:131–139.
43. Menon M, Krishnan CS: Evaluation and medical management of the patient with calcium stone disease. Urol Clin North Am 1983; 10:595–615.
44. Pak CY, Barilla DE, Holt K, et al: Effect of oral purine load and allopurinol on the crystallization of calcium salts in urine of patients with hyperuricosuric calcium urolithiasis. Am J Med 1978; 65:593–599.
45. Pak CY, Resnick M, Preminger GM: Ethnic and geographic diversity of stone disease. Urology 1997; 50:504–507.
46. Pak CY, Sakhaee K, Crowther C, Brinkley L: Evidence justifying a high fluid intake in treatment of nephrolithiasis. Ann Intern Med 1980; 93:36–39.
47. Pak CY, Sakhaee K, Moe O, et al: Biochemical profile of stone–forming patients with diabetes mellitus. Urology 2003; 61:523–527.
48. Parks JH, Goldfischer ER, Coe FL: Changes in urine volume accomplished by physicians treating nephrolithiasis. J Urol 2003; 169:863–866.
49. Powell CR, Stoller ML, Schwartz BF, et al: Impact of body weight on urinary electrolytes in urinary stone formers. Urology 2000; 55:825–830.
50. Ramello A, Vitale C, Marangella M: Epidemiology of nephrolithiasis. J Nephrol 2000; 13(suppl 3):S45–S50.
51. Reddy ST, Wang CY, Sakhaee K, et al: Effect of low–carbohydrate high–protein diets on acid–base balance, stone–forming propensity, and calcium metabolism. Am J Kidney Dis 2002; 40:265–274.
52. Robertson et al., 1979. Robertson WG, Peacock M, Hodgkinson A: Dietary changes and the incidence of urinary calculi in the U.K. between 1958 and 1976. J Chronic Dis 1979; 32:469–476.
53. Robertson WG, Peacock M, Marshall DH: Prevalence of urinary stone disease in vegetarians. Eur Urol 1982; 8:334–339.
54. Rodgers AL: Effect of mineral water containing calcium and magnesium on calcium oxalate urolithiasis risk factors. Urol Int 1997; 58:93–99.
55. Rodgers AL: The influence of South African mineral water on reduction of risk of calcium oxalate kidney stone formation. S Afr Med J 1998; 88:448–451.
56. Sakhaee K, Baker S, Zerwekh J, et al: Limited risk of kidney stone formation during long–term calcium citrate supplementation in nonstone forming subjects. J Urol 1994; 152(pt 1):324–327.
57. Sakhaee K, Harvey JA, Padalino PK, et al: The potential role of salt abuse on the risk for kidney stone formation. J Urol 1993; 150(pt 1):310–312.
58. Sakhaee K, Poindexter JR, Griffith CS, Pak CY: Stone forming risk of calcium citrate supplementation in healthy postmenopausal women. J Urol 2004; 172:958–961.
59. Schwartz BF, Schenkman NS, Bruce JE, et al: Calcium nephrolithiasis: Effect of water hardness on urinary electrolytes. Urology 2002; 60:23–27.
60. Seltzer MA, Low RK, McDonald M, et al: Dietary manipulation with lemonade to treat hypocitraturic calcium nephrolithiasis. J Urol 1996; 156:907–909.
61. Shuster J, Finlayson B, Scheaffer R, et al: Water hardness and urinary stone disease. J Urol 1982; 128:422–425.
62. Shuster J, Jenkins A, Logan C, et al: Soft drink consumption and urinary stone recurrence: A randomized prevention trial. J Clin Epidemiol 1992; 45:911–916.
63. Stamatelou KK, Francis ME, Jones CA, et al: Time trends in reported prevalence of kidney stones in the United States: 1976–1994. Kidney Int 2003; 63:1817–1823.
64. Strauss AL, Coe FL, Deutsch L, Parks JH: Factors that predict relapse of calcium nephrolithiasis during treatment: A prospective study. Am J Med 1982; 72:17–24.
65. Takei K, Ito H, Masai M, Kotake T: Oral calcium supplement decreases urinary oxalate excretion in patients with enteric hyperoxaluria. Urol Int 1998; 61:192–195.
66. Taylor EN, Stampfer MJ, Curhan GC: Dietary factors and the risk of incident kidney stones in men: New insights after 14 years of follow–up. J Am Soc Nephrol 2004; 15:3225–3232.
67. Taylor EN, Stampfer MJ, Curhan GC: Obesity, weight gain, and the risk of kidney stones. JAMA 2005; 293:455–462.
68. Traxer O, Huet B, Poindexter J, et al: Effect of ascorbic acid consumption on urinary stone risk factors. J Urol 2003; 170(pt 1):397–401.
69. Trinchieri A, Coppi F, Montanari D, et al: Increase in the prevalence of symptomatic upper urinary tract stones during the last ten years. Eur Urol 2000; 37:23–25.
70. Trinchieri A, Lizzano R, Bernardini P, et al: Effect of acute load of grapefruit juice on urinary excretion of citrate and urinary risk factors for renal stone formation. Dig Liver Dis 2002; 34(suppl 2):S160–S163.
71. Trinchieri A, Mandressi A, Luongo P, et al: The influence of diet on urinary risk factors for stones in healthy subjects and idiopathic renal calcium stone formers. Br J Urol 1991; 67:230–236.
72. Trinchieri A, Nespoli R, Ostini F, et al: A study of dietary calcium and other nutrients in idiopathic renal calcium stone formers with low bone mineral content. J Urol 1998; 159:654–657.
73. Trinchieri A, Ostini F, Nespoli R, et al: Hyperoxaluria in patients with idiopathic calcium nephrolithiasis. J Nephrol 1998; 11(suppl 1):70–72.
74. Urivetzky M, Kessaris D, Smith AD: Ascorbic acid overdosing: A risk factor for calcium oxalate nephrolithiasis. J Urol 1992; 147:1215–1218.
75. Wabner CL, Pak CY: Effect of orange juice consumption on urinary stone risk factors. J Urol 1993; 149:1405–1408.
76. Wasserstein AG, Stolley PD, Soper KA, et al: Case–control study of risk factors for idiopathic calcium nephrolithiasis. Miner Electrolyte Metab 1987; 13:85–95.