Введение
В настоящее время активно изучаются молекулярные и генетические механизмы развития различных заболеваний, проводится поиск новых диагностических биомаркеров и терапевтических мишеней. Одними из активно изучаемых соединений являются матриксные металлопротеиназы (ММП). ММП — это семейство цинксодержащих эндопептидаз, катализирующих реакции деградации компонентов внеклеточного матрикса. Известно о существовании более 20 ферментов данного семейства в организме человека [1]. В соответствии с одной из классификаций ММП подразделяют на 6 групп в зависимости от структуры и расщепляемого субстрата [1] (табл. 1).
Активность ММП контролируется различными интерлейкинами (ИЛ) и факторами роста, а также семейством тканевых ингибиторов металлопротеиназ (ТИМП), которое состоит из четырех ферментов (ТИМП-1, -2, -3 и -4) [2]. ТИМП неспецифично связываются с различными ММП, блокируя доступ к субстрату.
Матриксные металлопротеиназы и ТИМП в организме человека принимают участие как в физиологических (эмбриогенез, дифференцировка и репарация тканей), так и в патологических (иммуновоспалительные, онкологические заболевания) процессах. Известно об участии ММП и ТИМП в патогенезе сердечно-сосудистых заболеваний, таких как атеросклероз, рестеноз коронарных артерий, ремоделирование миокарда и др. [3, 4].
У больных с ХСН широко изучаются и используются в клинической практике различные биомаркеры, такие как натрийуретические пептиды, растворимый ST2-рецептор, копептин, галектин 3, фракталкин и др. [5–7]. В здоровом миокарде основными клетками стромы являются фибробласты, которые синтезируют ММП и ТИМП. В условиях ишемии, ремоделирования миокарда, неоангиогенеза в строме миокарда появляется множество воспалительных, эндотелиальных клеток, измененных кардиомиоцитов, синтезирующих в большом количестве ММП и воспалительные цитокины [4, 8]. При ХСН в миокарде может изменяться содержание ММП-1, -2, -3, -7, -8, -9, -12, -13, -14 и ТИМП-1, -2, -4 [3, 4, 9]. Избыточный синтез различных ММП и нарушение баланса ММП/ТИМП в пораженном миокарде могут играть важную роль в прогрессировании ХСН, развитии сердечно-сосудистых осложнений [4, 9, 10]. Роль ММП, их тканевых ингибиторов, ИЛ в развитии ХСН изучена недостаточно. Предполагается, что избыточный синтез определенных ММП и относительный дефицит ТИМП, приводящие к усиленной деградации межклеточного матрикса, могут быть связаны с развитием тяжелой кардиальной дисфункции и плохим прогнозом.
Таким образом, целью исследования стала оценка клинико-патогенетического значения ММП-1, -2, -3, -7, -9, ТИМП-1, -4, ИЛ-1 и -6 у пациентов с ХСН, их влияния на прогноз и течение заболевания.
Материал и методы
В исследование было включено 83 пациента (67,5% мужчин, 32,5% женщин) с ХСН I–IV функционального класса (ФК) по New York Heart Association (NYHA) ишемической и неишемической (гипертоническое сердце (ГС), дилатационная кардиомиопатия) этиологии. Пациенты включались в исследование после получения их письменного согласия. На момент включения в исследование все пациенты получали базовую фармакотерапию ХСН в соответствии с национальными рекомендациями по диагностике и лечению ХСН: ингибиторы ангиотензинпревращающего фермента (85,7% пациентов), β-адреноблокаторы (85,7%), антагонисты минералокортикоидных рецепторов (42,9%), диуретические препараты (78,6%) при наличии застойных явлений. Ангиотензиновых рецепторов и неприлизина ингибитор (АРНИ) не получал ни один из включенных в работу пациентов. Заместительную гормональную терапию женщины в постменопаузе не применяли. Антибактериальную терапию в течение 2 нед. до включения в исследование пациенты не получали.
Критериями невключения являлись: острый коронарный синдром или хирургические вмешательства на сердце в течение 6 мес. до включения в исследование, гемодинамическая нестабильность, гемодинамически значимые пороки сердца, острое нарушение мозгового кровообращения в течение 3 мес. до исследования; первичная патология почек, почечных сосудов, мочевыводящих путей, печени, дыхательной системы, костной системы; аутоиммунные, иммуновоспалительные, онкологические заболевания; гемобластозы; трансплантация органов в анамнезе; некомпенсированный гипо- или гипертиреоз, первичный гиперпаратиреоз, надпочечниковая недостаточность, сахарный диабет 1 типа; беременность, лактация; невозможность подписать информированное согласие.
Всем больным проводили стандартное клинико-лабораторное и инструментальное обследование с оценкой фракции выброса левого желудочка (ФВ ЛЖ, %, по методу Simpson), расчетом скорости клубочковой фильтрации (СКФ, мл/мин/1,73 м2, по формуле CKD-EPI), определением индекса коморбидности Charlson. Методом иммуноферментного анализа (ELISA) однократно одномоментно определены концентрации в сыворотке крови ММП-1 (Abfrontier/BioConnect, Нидерланды, референсные значения (N) 1,56–18,0 нг/мл), ММП-2 (BMC Diagnostics, США, N 0,15–10,0 нг/мл), ММП-3 (AESKU GmbH, Германия, N 0,62–40,0 нг/мл), ММП-7 (R&D, США, N 0,07–5,0 нг/мл), ММП-9 (Bender Medsystems GmbH, Австрия, N 0,3–20,0 нг/мл), ТИМП-1 (Bender Medsystems GmbH, Австрия, N 0,04–12,0 нг/мл), ТИМП-4 (R&D, США, N 0,15–10,0 нг/мл), ИЛ-1 и -6 (Bender Medsystems GmbH, Австрия, N 0,16–4,8 пг/мл и N 0,08–5,0 пг/мл).
Через 25 (23–37, здесь и далее в скобках указаны 25-й и 75-й процентили) мес. после определения указанных маркеров при телефонном контакте с пациентом или его родственниками, а также анализа медицинской документации информационной медицинской системы были оценены жизненный статус пациентов, частота и причины госпитализаций, основных сердечно-сосудистых событий (main adverse coronary event — MACE), причины смерти в случае наступления летальных исходов.
При анализе полученных результатов пациенты были разделены на группы по гендерному признаку и по этиологии ХСН.
Статистическая обработка данных проводилась с помощью IBM SPSS Statistics, version 21. Поскольку полученные данные не подчинялись закону нормального распределения, статистическую обработку проводили с помощью непараметрических методов. Центральную тенденцию и дисперсию количественных признаков представляли в виде медианы и интерквартильного размаха, который указывали в скобках. При анализе качественных данных определяли абсолютную и относительную частоту для каждого значения признака. Для относительной частоты бинарных признаков указывали 95% доверительный интервал (ДИ). Оценку межгрупповых различий в двух независимых группах проводили с помощью критерия Манна — Уитни. Распределение больных в соответствии со значениями двух качественных признаков оценивали с помощью таблиц сопряженности. Для сопоставления групп по качественному признаку использовали критерий χ2 (метод максимального правдоподобия). Различия считали статистически значимыми при p<0,05.
Результаты исследования
Клинико-демографическая характеристика пациентов, включенных в исследование, представлена в таблице 2.
Женщины были достоверно старше, имели большее количество коморбидных заболеваний. Мужчины чаще имели ХСН ишемической этиологии и более низкую ФВ ЛЖ. У женщин ХСН чаще была обусловлена артериальной гипертонией. По остальным характеристикам мужчины и женщины были сопоставимы.
В таблице 3 представлена сравнительная характеристика пациентов с различной этиологией ХСН. Пациенты с ПИКС имели более низкую ФВ ЛЖ. В остальном группы пациентов в зависимости от этиологии ХСН были сопоставимы.
У 56,4% пациентов с ПИКС и у 30,4% пациентов с ГС (р=0,03) ФВ ЛЖ была снижена (ХСНнФВ), у 25,5% пациентов с ПИКС и у 17,4% пациентов с ГС (р=0,63) — умеренно снижена (ХСНунФВ), у 18,2% пациентов с ПИКС и у 52,2% пациентов с ГС (р=0,005) — сохранена (ХСНсФВ).
Первый ФК ХСН по NYHA был у 1,7% пациентов с ПИКС и диагностирован у больных с ГС. II ФК наблюдался у 14,2% пациентов с ПИКС и у 12% пациентов с ГС (р=0,94), III ФК — у 80,4% пациентов с ПИКС и у 84% пациентов с ГС (р=0,93), IV ФК — у 3,6% пациентов с ПИКС и у 4% пациентов с ГС (р=0,58).
В нашем исследовании у больных с ХСН в 28,9–54,2% случаев имело место повышение уровней ММП-1, -2, -3, -7, -9, ТИМП-1, -4 и ИЛ-1 и -6. Снижение значений данных маркеров ниже референсных значений выявлено не было.
Концентрации ММП-1, -2, -3, -7, -9, ИЛ-1, 6, ТИМП-1, -4 в сыворотке крови у больных с ХСН и частота встречаемости превышений значений исследованных показателей выше референсных значений представлены на рисунке.
Отмечалась положительная корреляционная взаимосвязь между повышением уровней ММП-1 и ММП-2 (r=0,6, р<0,001), ММП-3 (r=0,4, р<0,001), ИЛ-1 (r=0,7, р<0,001) и ИЛ-6 (r=0,7, р<0,001) и отрицательная взаимосвязь между повышением уровня ММП-1 и концентрациями ТИМП-1 (r=-0,6, р<0,001), ТИМП-4 (r=-0,8, р<0,001), ММП-7 (r=-0,5, р<0,001), ММП-9 (r=-0,5, р<0,001).
Пациенты с уровнями ММП-1 и ММП-2 выше референсных значений были старше, чем пациенты с ММП-1 в пределах референса (71 (63–78) год и 64 (59–70,5) года соответственно, р=0,02, и 71 (66–78) год и 64 (60–73) года соответственно, р=0,01).
Мужчины 75 лет и старше имели более низкую концентрацию ТИМП-4, чем мужчины 60–74 лет (1,9 (1,0–2,1) и 6,5 (2,1–16,7) нг/мл соответственно, р=0,04). У пациентов с ПИКС в возрасте 75 лет и старше концентрации ТИМП-1 и ТИМП-4 были ниже, чем в возрасте 60–74 лет (8,5 (0,62–16,1) и 19,1 (2,5–25,8) нг/мл соответственно, р=0,03, и 2,0 (0,9–10,0) и 9,5 (2,3–16,0) нг/мл соответственно, р=0,01).
Концентрации ММП-9 и ТИМП-1 были выше у мужчин, чем у женщин (27,0 (8,8–32,1) и 16,1 (3,8–26,6) нг/мл соответственно, р=0,03, и 18,6 (5,4–24,1) и 6,8 (0,4–16,1) нг/мл соответственно, р=0,02).
У мужчин при IIБ и III стадиях ХСН уровень ММП-7 был выше, чем при I и IIА стадиях ХСН (6,1 (3,9–8,3) и 2,6 (1,0–5,3) нг/мл соответственно, р=0,007).
У женщин с ХСНсФВ уровень ММП-3 был выше, чем у женщин с ХСНнФВ и ХСНунФВ (39,0 (24,7–49,2) и 19,5 (4,0–25,1) нг/мл соответственно, р=0,01).
Среди пациентов с ХСНнФВ уровень ММП-9 и ТИМП-4 был выше у пациентов с ПИКС, чем у пациентов с ГС (25,3 (8,9–30,4) и 9,7 (1,8–18,9) нг/мл соответственно, р=0,03, и 8,0 (2,1–14,6) и 1,4 (1,0–5,8) нг/мл соответственно, р=0,02).
У пациентов с ПИКС при IIБ и III стадиях ХСН уровень ММП-2 был ниже, чем при I и IIА стадиях ХСН (1,8 (0,3–13,0) и 12,4 (2,9–24,1) нг/мл соответственно, р=0,01). Уровень ММП-7, напротив, был выше при IIБ и III стадиях ХСН, чем при I и IIА стадиях ХСН (5,8 (2,6–9,4) и 2,8 (0,9–4,8) нг/мл соответственно, р=0,01).
Концентрация ММП-7 была выше у пациентов с фибрилляцией предсердий (ФП), чем у пациентов с синусовым ритмом (5,8 (3,0–8,3) и 3,1 (1,1–5,9) нг/мл соответственно, р=0,03). У пациентов с ПИКС и ФП выявлялась более высокая концентрация ТИМП-4, чем при синусовом ритме (10,1 (2,3–15,6) и 2,3 (0,9–12,4) нг/мл соответственно, р=0,04).
Скорость клубочковой фильтрации в общей группе составила 55 (40–68) мл/мин/1,73 м2. СКФ ≥30 мл/мин/1,73 м2 встречалась у 84,4% пациентов, <30 мл/мин/1,73 м2 — у 15,6% пациентов. Концентрация ТИМП-1 у пациентов с СКФ <30 мл/мин/1,73 м2 была ниже, чем у пациентов с СКФ ≥30 мл/мин/1,73 м2 (2,5 (1,0–6,8) и 16,7 (2,1–24,1) нг/мл, р=0,03).
Уровень ИЛ-6 выше референсных значений встречался чаще у пациентов с сахарным диабетом, чем у пациентов без сахарного диабета (57,4 и 31,0% пациентов соответственно, р=0,02, χ2).
Взаимосвязей ММП-1, -2, -3, -7, -9, ТИМП-1, -4, ИЛ-1, -6 с показателями липидного профиля, курением выявлено не было.
За время наблюдения умерли 49,4% пациентов, из них сердечно-сосудистые причины смерти имели место у 41,5% пациентов. Смертность была выше среди пациентов с ПИКС, чем с ГС (58 и 32% пациентов соответственно, р=0,03). Среди пациентов с ХСНунФВ, у которых произошло сердечно-сосудистое событие или наступила сердечно-сосудистая смерть, уровень ММП-7 был выше, чем у пациентов без данных событий (7,7 (6,9–9,7) и 3,8 (1,2–6,1) нг/мл соответственно, р=0,01). Пациенты с ГС и уровнем ИЛ-6 выше референсных значений госпитализировались по сердечно-сосудистым причинам чаще, чем с уровнем ИЛ-6 в пределах референса (3 (3–4) и 2 (0–3) соответственно, р=0,03). Продолжительность жизни у пациентов с уровнем ТИМП-1 выше референсных значений была больше, чем у больных с ТИМП-1 в пределах референса (6,5 (3–13,5) и 2,0 (0,5–8,0) мес. соответственно, р=0,02). У пациентов с ПИКС, умерших от сердечно-сосудистых причин, уровень ТИМП-4 был ниже, чем у пациентов с ПИКС, умерших по какой-либо другой причине (2,3 (0,9–10,9) и 13,1 (10,6–18,5) нг/мл соответственно, р=0,03).
У мужчин наблюдалась положительная корреляционная взаимосвязь между повышением концентрации ММП-7 и NT-proBNP (r=0,62, р<0,05). Возможно, повышение уровня ММП-7 связано с прогрессированием ХСН. Также повышение уровня ММП-7 было связано с повышенным риском сердечно-сосудистых событий.
Повышение уровня ИЛ-6 было взаимосвязано с увеличением риска госпитализаций по сердечно-сосудистым причинам. ТИМП-1 и ТИМП-4, вероятно, ограничивают разрушающее действие ММП на миокард. Повышение уровня ТИМП-1 было связано с увеличением продолжительности жизни, а снижение уровня ТИМП-4 — с повышением риска сердечно-сосудистой смерти у пациентов с ПИКС.
Обсуждение
В исследования PARADIGM-HF [11] и PARAGON-HF [12] были включены пациенты с ХСН со сниженной и сохраненной ФВ ЛЖ соответственно. В обоих исследованиях, помимо прочего, оценивалось комплексное содержание биомаркеров, отражающих гомеостаз экстрацеллюлярного матрикса, и взаимосвязь между их концентрацией и смертью от сердечно-сосудистых заболеваний (ССЗ) или первой госпитализацией по поводу декомпенсации ХСН. Среди 2067 пациентов с ХСНнФВ концентрация ТИМП-1 превышала референсные медианные значения у 99% пациентов, тогда как концентрации ММП-2 и -9 были ниже референсных медианных значений у 97 и 66% пациентов соответственно. В нашем исследовании среди пациентов с ХСНнФВ концентрация ТИМП-1 выше референсных значений была выявлена у 53% пациентов, ММП-2 — у 40% пациентов, ММП-9 — у 51,1% пациентов. Возможно, такие различия в концентрации данных маркеров связаны с особенностями российской популяции пациентов. Также в исследованиях PARADIGM-HF и PARAGON-HF среди пациентов с ХСНнФВ было установлено, что чем выше исходное значение ТИМП-1, тем выше показатели смертности от ССЗ и госпитализаций по поводу декомпенсации ХСН (р=0,003). Связи между данными исходами и содержанием ММП-2 и -9 у пациентов с ХСНнФВ выявлено не было. Среди 1135 пациентов с ХСНсФВ концентрация ТИМП-1 превышала референсные медианные значения у 99% пациентов, повышение концентрации ТИМП-1 было связано с более высокими показателями смертности от ССЗ и госпитализаций по поводу декомпенсации ХСН (р<0,001). Также было установлено, что уровень ТИМП-1 выше у мужчин, чем у женщин (131,3 (109,3–161,1) и 126,2 (106–153,1) соответственно, р=0,011) [12]. В нашей работе также было выявлено, что концентрация ТИМП-1 выше у мужчин, чем у женщин, так же как и уровень ММП-9.
В работе C. Thomas et al. [13] сравнивались уровни ММП-1, -2, -3, -9, ТИМП-1, -2 в нормальном миокарде и при дилатационной кардиомиопатии (ДКМП). В условиях ДКМП достоверно были повышены уровни ММП-3 (р<0,05), ММП-9 (р<0,05), ТИМП-1 и -2 (р<0,05), тогда как уровень ММП-1 снижался (р<0,05). В исследование D. Tziakas et al. [14] было включено 52 пациента с компенсированной терминальной стадией ХСН, в том числе 26 пациентов с ХСН ишемического генеза и 26 пациентов с идиопатической ДКМП. Было установлено, что уровни ММП-2 в сыворотке крови (р<0,001) и ММП-3 (р<0,001) были выше у пациентов с ДКМП, чем у пациентов с ХСН ишемического генеза, тогда как уровень ТИМП-1 в сыворотке крови был ниже у пациентов с ДКМП (р=0,011), чем у пациентов с ХСН ишемического генеза. Следовательно, циркулирующие уровни ММП-2, -3 и ТИМП-1 связаны с патогенезом ХСН [13, 14]. Согласно результатам нашего исследования при ХСНнФВ концентрации ММП-9 и ТИМП-4 выше в условиях ишемической этиологии ХСН, чем при ГС.
В нашей работе выявлена более высокая концентрация ММП-3 у женщин с ХСНсФВ, чем у женщин с ХСНпрФВ и ХСНнФВ. Статистически значимых отличий концентраций ММП-1, -2, -3, -7, -9, ТИМП-1, -4, ИЛ-1 и -6 в зависимости от ФК ХСН по ΝΥΗΑ выявлено не было. В работе А.Т. Теплякова и соавт. [15], в которой представлен анализ 52 пациентов с ХСН, была выявлена отрицательная корреляционная взаимосвязь концентрации ТИМП-1 с ФВ ЛЖ (r=-0,40; р=0,07) и положительная взаимосвязь с ФК ХСН (r=0,33; р=0,30). Также в данном исследовании было продемонстрировано возрастание степени риска развития неблагоприятных сердечно-сосудистых событий и прогрессирование ХСН при уровне ТИМП-1 выше 228,5 нг/мл. В исследовании Е.Н. Егоровой и соавт. [16] у 230 пациентов с ПИКС оценивали маркеры системного воспаления и содержание ММП-9 и ТИМП-4. Отмечалось, что при увеличении тяжести ХСН нарастали концентрации ММП-9 и снижалось содержание ТИМП-4. По сравнению с I стадией ХСН содержание в крови MMP-9 на IIA и ΙΙБ стадиях ХСН было выше на 11 и 38% соответственно, а содержание TIMP-4 — ниже на 13 и 36% соответственно (р<0,05). Согласно результатам нашего исследования снижение уровня ТИМП-4 было связано с ухудшением прогноза у пациентов с ХСН, что согласуется с данными исследования Е.Н. Егоровой и соавт. и указывает на то, что ТИМП-4 играет важную защитную роль в миокарде, препятствуя прогрессированию кардиальной дисфункции.
В исследовании Г.П. Арутюнова и соавт. [17], в которое были включены 523 пациента с гипертонической болезнью, ишемической болезнью сердца и ХСН, была выявлена корреляция между уровнем ИЛ-6 и уровнем NT-proBNP (r=0,96, p<0,05). В работе T. Tsutamoto et al. [18] были обследованы 80 пациентов с ХСН ΙΙ–ΙV ФК постинфарктного генеза либо ДКМП. Уровень ИЛ-6 в плазме крови был значительно выше у пациентов с тяжелой ХСН, чем у пациентов с легкой ХСН (р<0,01). Уровень ИЛ-6 был выше у женщин, чем у мужчин (p<0,001). Была выявлена отрицательная корреляционная связь между концентрацией ИЛ-6 и ФВ ЛЖ (r=-0,3, p=0,003). Также высокий уровень ИЛ-6 в плазме был значимым независимым предиктором смертности (р=0,0001). Подобные результаты наблюдались в нашем исследовании: повышенный уровень ИЛ-6 был связан с увеличением количества повторных госпитализаций по сердечно-сосудистым причинам.
В ходе нашего исследования было выявлено, что концентрация ММП-7 была выше у пациентов с ФП, чем у пациентов с синусовым ритмом. Взаимосвязь уровня ММП-7 с возникновением аритмий была также выявлена в работе M.L. Lindsey et al. [9], в ходе которой проводилось исследование влияния ММП-7 на выживаемость мышей после индуцированного ИМ. Отсутствие ММП-7, которое было достигнуто с помощью скрещивания мышей с делецией гена ММП-7, привело к улучшению выживаемости после ИМ за счет отсутствия аритмий. Субстратом данного явления было прямое и специфическое взаимодействие между ММП-7 и коннексином 43, который является основным мембранным белком щелевых контактов в миокарде и играет критическую роль в синхронизации сердечных сокращений. Таким образом, исследователи продемонстрировали, что ММП-7 регулирует аритмогенез после ИМ путем взаимодействия с коннексином 43 в щелевых контактах миокарда. Также изучению влияния ММП на возникновение аритмий посвящена работа J.P. Zachariah et al. [19], в которую были включены 45 пациентов с доказанной гипертрофической кардиомиопатией (ГКМП), 14 из которых имели в анамнезе желудочковые аритмии. В ходе исследования было выявлено, что у пациентов с желудочковыми аритмиями в анамнезе уровень ММП-3 был значительно выше, чем у пациентов без аритмий (р=0,01). Таким образом, MMП-3 может быть маркером ускоренной перестройки экстрацеллюлярного матрикса миокарда у пациентов с ГКМП, который является субстратом для фатальных аритмий. Достоверных различий в концентрациях ММП-1, -2, -9 и ТИМП-1, -2, -4 между данными группами пациентов выявлено не было.
Согласно результатам нашей работы концентрация ТИМП-1 у пациентов с СКФ <30 мл/мин/1,73 м2 была ниже, чем у пациентов с СКФ ≥30 мл/мин/1,73 м2. Наши результаты соотносятся с результатами исследования T.-Y. Xu et al. [20], в которое были включены 387 пациентов с гипертонической болезнью. Для расчета СКФ применяли формулу MDRD. Группу пациентов (n=52) со сниженной функцией почек составили пациенты с СКФ <60 мл/мин/1,73 м2, в референсную группу вошли 335 пациентов с СКФ ≥60 мл/мин/1,73 м2. У пациентов со сниженной СКФ наблюдалось более высокое содержание ТИМП-1, чем у пациентов с нормальной СКФ (р<0,001). Также была выявлена отрицательная корреляционная связь между ТИМП-1 и СКФ (r=-0,23, p<0,001). Достоверных различий в концентрации ММП-2 и ММП-9 среди двух групп пациентов выявлено не было. В исследование M. Kobusiak-Prokopowicz et al. [21] был включен 101 пациент с ХСН, среди них 38 пациентов с ХБП. В группе пациентов с ХСН и ХБП наблюдались более высокие уровни ММП-2 и ТИМП-2 (р<0,05), у всех пациентов — положительная корреляция между ММП-2 и ТИМП-2 (r=0,39, р<0,0001). При сравнении пациентов с сохраненной и сниженной ФВ ЛЖ достоверных различий содержания ММП-2 и ТИМП-2 выявлено не было.
Заключение
Таким образом, в настоящее время проведено большое количество исследований, посвященных изучению ММП, их тканевых ингибиторов, маркеров воспаления у пациентов с ХСН, но роль изучаемых биомаркеров при ХСН до конца не ясна. Особенностью нашей работы является одномоментное определение 10 указанных биомаркеров в российской выборке пациентов с ХСН. Показано важное клинико-патогенетическое значение повышения уровней ММП-7, ИЛ-6 и снижения концентрации ТИМП-1 и -4, их взаимосвязь с тяжестью течения ХСН и с ухудшением прогноза. Это может способствовать выявлению пациентов с неблагоприятным прогнозом течения ХСН с целью их более тщательного наблюдения, своевременной коррекции терапии и разработки новых таргетных препаратов.
Недостатками нашей работы можно считать относительно малое количество включенных пациентов, что усложняет статистический анализ и интерпретацию результатов. Уровень биомаркеров определялся однократно, что снижает возможность экстраполяции данных на широкую прослойку больных с ХСН.
Благодарность
Авторы выражают благодарность Каловой М,Р., аспиранту кафедры госпитальной терапии № 2 лечебного факультета РНИМУ им. Н.И. Пирогова Минздрава России, Комиссаровой М.С., ассистенту кафедры пропедевтики внутренних болезней лечебного факультета РНИМУ им. Н.И. Пирогова Минздрава России, Лазареву В.А., ассистенту кафедры госпитальной терапии № 2 лечебного факультета РНИМУ им. Н.И. Пирогова Минздрава России за помощь в наборе пациентов.