Гестационная гипергликемия и перинатальные исходы

лет

предоставляем актуальную медицинскую информацию от ведущих специалистов, помогая врачам в ежедневной работе

Присоединяйтесь!

Личный кабинет

лет

Присоединяйтесь!

лет

Присоединяйтесь!

Гестационная гипергликемия и перинатальные исходы

string(5) "82399"

Акушерство Эндокринология

492

20 декабря 2024

ФГБОУ ВО КрасГМУ им. проф. В.Ф. Войно-Ясенецкого Минздрава России, Красноярск, Россия

КГБУЗ «КМКБ № 20 им. И.С. Берзона», Красноярск, Россия

Введение: увеличение числа беременных с нарушениями углеводного обмена обусловлено введением в практику новых референтных интервалов нормогликемии, повышением возраста пациенток и распространенностью среди них сопутствующей коморбидной патологии. Формирование диабетической фетопатии (ДФ) приводит к неблагоприятным перинатальным исходам и развитию неонатальных осложнений.

Цель исследования: анализ перинатальных исходов у беременных с сахарным диабетом (СД) 1 типа и гестационным СД (ГСД), осложненными развитием ДФ.

Материал и методы: ретроспективно проанализированы истории родов 570 пациенток с нарушениями углеводного обмена: 30 беременных с СД 1 типа и 540 — с ГСД, среди которых у 10 (33,3%, группа СД 1 типа) и 34 (6,3%, группа ГСД) пациенток соответственно (ОШ 7,44, 95% ДИ 3,23–17,15) диагностирована ДФ новорожденного.

Результаты исследования: досрочное родоразрешение (в сроке 360–366 нед.) проведено у 3 (30%) пациенток группы СД 1 типа и у 4 (11,8%) — группы ГСД (ОШ 3,21, 95% ДИ 0,58–17,74). Неонатальный период у новорожденных в группах СД 1 типа и ГСД осложнялся кефалогематомой (у 1 (10%) и 2 (5,9%) соответственно) и переломом ключицы (у 2 (20%) и 1 (2,9%) соответственно). Перинатальное поражение центральной нервной системы диагностировано у 3 (30%) детей в группе СД 1 типа и у 1 (2,9%) — в группе ГСД (p<0,05). Перевод в детское отделение потребовался 6 (60%) новорожденным в группе СД 1 типа и 6 (17,7%) — в группе ГСД (p<0,05).

Заключение: признаки ДФ новорожденного чаще встречаются среди пациенток с СД 1 типа, осложняя течение раннего неонатального периода и требуя дальнейшего лечения и реабилитации.

Ключевые слова: беременность, гипергликемия, гестационный сахарный диабет, родоразрешение, диабетическая фетопатия, диабетическая фетопатия.

E.V. Shaposhnikova¹, M.M. Mentsik², E.V. Gol'tsman², E.Sh. Medzhidli¹

¹Prof. V.F. Voino-Yasenetsky Krasnoyarsk State Medical University, Krasnoyarsk, Russian Federation

²I.S. Berzon Krasnoyarsk Interregional City Hospital No. 20, Krasnoyarsk, Russian Federation

Background: Increased number of pregnant women with carbohydrate metabolism disorders is associated with newly implemented reference intervals for normoglycemia, older age of patients and prevalence of concomitant comorbidities among them. Diabetic fetopathy (DF) leads to adverse perinatal outcomes and neonatal complications.

Aim: to evaluate perinatal outcomes in pregnant women with type 1 diabetes mellitus (DM) and gestational DM (GDM) complicated by DF.

Materials and Methods: labor and delivery medical records were retrospectively analyzed in 570 patients with carbohydrate metabolism disorders such as type 1 DM (n=30) and GDM (n=540) among which neonatal DF was diagnosed in 10 (33.3%, type 1 DM group) and 34 (6.3%, GDM group) patients, respectively (OR=7.44, 95% CI: 3.23–17.15).

Results: early delivery (at 360–366 weeks) was performed in 3 (30%) and 4 (11.8%) patients of the type 1 DM and the GDM groups, respectively (OR=3.21, 95% CI: 0.58–17.74). During the neonatal period, newborns of the type 1 DM and the GDM groups demonstrated cephalohematoma (1 [10%] vs. 2 [5.9%], respectively) and clavicle fracture (2 [20%] vs. 1 [2.9%], respectively). Perinatal damage of the central nervous system was diagnosed in 3 (30%) and 1 (2.9%) neonates in the type 1 DM and the GDM groups, respectively (p<0.05). 6 (60%) and 6 (17.7%) neonates of the type 1 DM and the GDM groups, respectively, were transferred to the Pediatric Department (p<0.05).

Conclusion: among patients with type 1 DM, signs of neonatal diabetic fetopathy are more common complicating the course of the early neonatal period and requiring further treatment and rehabilitation.

Keywords: pregnancy, hyperglycemia, gestational diabetes mellitus, delivery, diabetic fetopathy, perinatal outcomes.

For citation: Shaposhnikova E.V., Mentsik M.M., Gol'tsman E.V., Medzhidli E.Sh. Gestational hyperglycemia and perinatal outcomes. Russian Journal of Woman and Child Health. 2024;7(4):302–306 (in Russ.). DOI: 10.32364/2618-8430-2024-7-4-2

Для цитирования: Шапошникова Е.В., Менцик М.М., Гольцман Е.В., Меджидли Э.Ш. Гестационная гипергликемия и перинатальные исходы. РМЖ. Мать и дитя. 2024;7(4):302-306. DOI: 10.32364/2618-8430-2024-7-4-2.

Введение

Течение беременности у пациенток с нарушением углеводного обмена сопряжено с высоким риском материнских и/или перинатальных осложнений и является частой причиной досрочного родоразрешения [1, 2]. Данные, представленные Международной диабетической федерацией (International Diabetes Federation), показали, что общее число беременных с диабетом составляет 16,7%: у 1,8% пациенток беременность наступила на фоне сахарного диабета (СД) 1 или 2 типа, у 1,5% беременных был впервые выявлен манифестный, а у 13,4% — гестационный СД (ГСД) [3].

Используемые ранее критерии диагностики нарушений углеводного обмена, на основании которых пациенток во время беременности распределяли в группы риска и, в зависимости от полученной стратификации, выбирали срок и способ скрининга (уровень гликемии натощак или пероральный глюкозотолерантный тест (ПГТТ)), в настоящее время пересмотрены [4, 5]. Доказано, что беременность сопровождается физиологической инсулинорезистентностью, обусловленной действием гормонов фетоплацентарного комплекса, и является значимым фактором риска нарушений углеводного обмена. Именно поэтому беременным показано рутинное двухэтапное тестирование. Первый этап скрининга включает определение уровня гликемии натощак в венозной крови и выполняется при первой явке беременной в женскую консультацию, на втором этапе, в 24–32 нед., проводят ПГТТ среди пациенток, у которых ранее не было выявлено нарушений углеводного обмена [4].

Глобальный рост частоты ГСД в настоящее время обусловлен как введением в практику клинических рекомендаций по диагностике и акушерской тактике у беременных с нарушениями углеводного обмена, так и распространенностью среди женщин репродуктивного возраста избыточной массы тела и ожирения, обусловленных гиподинамией и неправильными пищевыми привычками, увеличением возраста женщин, вступающих в беременность, наличием гипертензивных расстройств и СД 2 типа в популяции в целом [5–7]. В Российской Федерации на протяжении последних лет отмечается аналогичная тенденция — увеличение числа пациенток с ГСД в 4,7 раза, с 2,2% в 2015 г. до 10,4% в 2023 г.¹

На скрининг во время беременности возложены большие надежды по снижению акушерских и перинатальных осложнений. Однако важно не только своевременно диагностировать осложнение. Необходимо рекомендовать терапевтическую модификацию образа жизни и мотивировать к ней, разъяснить необходимость и возможности контроля содержания глюкозы в крови на протяжении беременности как с использованием традиционных методов самоконтроля, так и с применением современного инструмента — непрерывного мониторинга гликемии [4, 5, 8].

Диабетическая фетопатия (ДФ) как основной маркер течения гестационного процесса на фоне хронической гипергликемии является фактором риска развития неблагоприятных материнских и перинатальных исходов [9–11]. Впервые в работе J. Pedersen et al. [12] 1954 г. было показано, что избыточную массу тела младенцев связывают с гипергликемией матери, которая влечет за собой повышенное поступление глюкозы в кровь плода. Согласно современным представлениям ДФ — это комплекс осложнений неонатального периода, характеризующийся полисистемным поражением, метаболическими и эндокринными дисфункциями у плода и/или новорожденного, прогрессирующими на протяжении беременности и предопределяющими перинатальный исход. К критериям диагностики ДФ у плода относят асимметричную макросомию: увеличение размеров живота более 90 перцентиля для данного срока гестации при нормальных размерах головки и длине бедра; фенотипические признаки: двойной контур головки, увеличение буккального индекса >0,9, толщина подкожно-жировой клетчатки (ПЖК) шеи >0,32 см, толщина ПЖК груди и живота >0,5 см; висцеральные признаки: гепатомегалия, кардиомегалия [9, 10].

Существующие данные показывают, что метаболическая перестройка в виде гестационной гипергликемии влияет на систему мать — плацента — плод в настоящем и способна изменять метаболизм детей, рожденных от таких матерей, в будущем [11]. Развившаяся ДФ плода ассоциирована как с развитием краткосрочных рисков (комплексные осложнения в фетоплацентарном комплексе, макросомия, дистоция плечиков, перинатальное поражение центральной нервной системы, гипогликемия, полицитемия, кардиомиопатия), так и с наступлением тяжелых отдаленных последствий у потомства в будущем (ожирение, СД, гипертензивные расстройства) [11, 13].

Цель исследования: анализ перинатальных исходов у беременных с СД 1 типа и ГСД, осложненными развитием ДФ новорожденного.

Материал и методы

Ретроспективно проанализировано 570 историй родов, состоявшихся в профильном родильном доме по ведению пациенток с нарушением углеводного обмена КГБУЗ «КМКБ № 20 им. И.С. Берзона» г. Красноярска за период с января по декабрь 2022 г.

Среди проанализированных историй родов у 30 пациенток, находившихся на этапе дородовой госпитализации в акушерском отделении патологии беременности с последующим родоразрешением, беременность наступила на фоне СД 1 типа, а у 540 беременных был диагностирован ГСД. У 10 пациенток с СД 1 типа (группа СД 1 типа) и 34 пациенток с ГСД (группа ГСД) была установлена ДФ новорожденных.

Критерии включения в исследование: беременность; СД 1 типа, диагностированный до наступления беременности; ГСД, установленный на основании результатов двухэтапного скрининга (данных о содержании глюкозы в венозной крови натощак при первом обращении беременной в женскую консультацию и в ходе проведения ПГТТ в сроке 24–32 нед. беременности) [4], ДФ у новорожденных.

Критерии невключения в исследование: другие виды нарушения углеводного обмена при беременности (СД 2 типа, манифестный СД); ГСД, установленный при неправильном проведении тестирования.

Обследование беременных обеих групп включало: анализ данных анамнеза, объективное исследование органов и систем, консультации специалистов (эндокринолог, офтальмолог, терапевт), оценку состояния плода различными методами (наружное акушерское исследование, ультразвуковая фетометрия во II и III триместрах, допплерометрия, кардиотокография). В послеродовом периоде проанализированы частота акушерских и перинатальных осложнений, способы родоразрешения, состояние новорожденных (данные клинического осмотра, результаты развернутого клинического и биохимического анализа крови, нейросонографии, ультразвукового исследования органов брюшной полости и сердца, электрокардиографии).

Статистическая обработка полученных результатов проведена с помощью пакета прикладных программ Statistica 10.0 (StatSoft, США) и Microsoft Office Excel 2013 (Microsoft, США). При анализе количественных признаков проведена проверка на нормальность распределения, результаты представлены в виде M±SD, где M (Mean) — среднее арифметическое значение, SD (standard deviation) — стандартное отклонение. Статистическую значимость различий между двумя средними показателями оценивали с помощью t-критерия Стьюдента для независимых выборок. При оценке качественных показателей вычисляли абсолютные и относительные (%) частоты наблюдений признака. Изучение взаимосвязи между парами качественных признаков проводили путем анализа парных таблиц сопряженности с вычислением критерия Пирсона (χ2), точного критерия Фишера. Различия считали статистически значимыми при p≤0,05.

Результаты исследования

Средний возраст пациенток обеих групп составил 27,7±5,4 года. Ретроспективный анализ перинатальных исходов показал, что признаки ДФ были выявлены у 10 (33,3%) новорожденных, родившихся от матерей с СД 1 типа, тогда как среди беременных с ГСД было 34 (6,3%) новорожденных с признаками ДФ, что достоверно ниже, чем у пациенток с СД 1 типа (ОШ 7,44, 95% ДИ 3,23–17,15).

Вопросы, связанные с акушерской тактикой в поздние сроки беременности, сроком и способом родоразрешения у пациенток с нарушением углеводного обмена во время беременности, в настоящее время не имеют однозначного решения. СД не является показанием к плановому оперативному родоразрешению, однако своевременное выявление осложнений беременности диктует необходимость ее завершения с применением программированных родов [14]. Согласно клиническим рекомендациям при наличии осложнений у матери и/или плода оптимальным сроком родоразрешения считают срок не позднее 39 нед. беременности². Пролонгирование беременности после 39 нед. возможно только при компенсации СД и отсутствии перинатальных осложнений. Cреди пациенток, у которых была диагностирована ДФ плода, досрочное родоразрешение (в сроке 360–366 нед.) потребовалось 3 (30%) пациенткам группы СД 1 типа и 4 (11,8%) беременным группы ГСД (ОШ 3,21, 95% ДИ 0,58–17,74). У беременных с ГСД чаще была возможность пролонгировать беременность свыше 37 нед. Так, среди пациенток группы ГСД в сроке 370–376 нед. были родоразрешены 10 (29,4%) женщин, в сроке 380–386 нед. — 14 (41,2%), а в сроке 390–396 нед. — 6 (17,7%) пациенток. Родоразрешение у пациенток группы СД 1 типа проведено в сроке 370–376 нед. у 2 (20%) пациенток, а в сроке 380–383 нед. — у 5 (50%).

Анализ способа родоразрешения при ДФ новорожденных показал, что в группе СД 1 типа у 7 (70%) пациенток беременность завершена путем операции кесарева сечения. В группе ГСД количество пациенток с оперативным родоразрешением составило 15 (44,1%), 19 (55,9%) пациенток были родоразрешены рer vias naturales (ОШ 2,96, 95% ДИ 0,65–13,41).

Среди родившихся детей с признаками ДФ число мальчиков и девочек не имело достоверных различий между группами. Так, среди новорожденных, родившихся от матерей группы СД 1 типа, количество мальчиков и девочек составило 6 (60%) и 4 (40%) соответственно. В группе ГСД родилось 17 (50%) мальчиков и 17 (50%) девочек. Средняя масса тела и рост младенцев при рождении в обеих группах достоверно не различались и составили 3955,1±660,1 г и 54,3±2,4 см в группе СД 1 типа, а в группе ГСД — 3806,5±519,6 г и 54,7±3,1 см (р=0,86 для массы тела, р=0,92 для роста).

Наиболее часто встретившиеся осложнения неонатального периода представлены в таблице.

Таблица. Осложнения раннего неонатального периода у новорожденных с ДФ, n (%) Table. Complications of the early neonatal period in newborns with DF, n (%)

Число детей, требующих дальнейшего стационарного лечения в детском отделении, составило 6 (60%) в группе СД 1 типа и 6 (17,7%) в группе ГСД (p<0,05). Перинатальных потерь в 2022 г. не было.

Обсуждение

Приоритетными задачами системы здравоохранения РФ и Национальной стратегии действий в интересах женщин на 2023–2030 гг. являются: улучшение демографической ситуации, повышение качества оказания медицинской помощи в целях снижения частоты осложнений беременности и улучшения перинатальных исходов³. Период беременности предъявляет особые требования к физиологии материнского организма, предопределяя возможность изменений гомеостаза гликемии и формирования метаболических нарушений со стороны плода. Исследования распространенности ДФ при различных видах диабета во время беременности встречаются редко и не всегда точны, что обусловлено отсутствием единой мировой стратегии диагностики и лечения диабета во время беременности. Однако в вопросе о пусковом факторе развития осложнений со стороны плода/ новорожденного мнения авторов сходятся и показывают, что рождение ребенка с признаками ДФ чаще встречается при длительно существующей гипергликемии, которая диагностируется у пациенток с любым нарушением углеводного обмена при плохом метаболическом контроле [5, 7, 9, 15]. Результаты, полученные D. Mitanchez et al. [16], продемонстрировали линейную зависимость между уровнем материнской гликемии и увеличением массы тела новорожденного. Авторы отметили, что серьезные перинатальные осложнения, связанные с ГСД, встречаются реже по сравнению с осложнениями, связанными с прегестационным СД. Данные, полученные отечественными учеными ранее, свидетельствуют о развитии ДФ у 40 и 33% беременных c СД 1 и 2 типа соответственно и у 19% беременных c ГCД [17]. Полученные в ходе настоящего исследования результаты не противоречат сложившейся статистике. Группу высокого риска по развитию ДФ составили пациентки с прегестационным СД 1 типа, где это осложнение выявлено в 5,3 раза чаще по сравнению с группой пациенток с ГСД.

Довольно много исследований связано с изучением различных клинических проявлений ДФ. Краткосрочные осложнения, связанные с макросомией, показывают тесную взаимосвязь между массой тела при рождении и неблагоприятными исходами. Так, данные, полученные A.R. Bjørstad et al. [18] при изучении 372 128 рождений за период 1999–2005 гг., продемонстрировали увеличение количества акушерских осложнений при рождении детей с массой >4000 г по сравнению с новорожденными с нормальной массой тела: увеличение любых акушерских осложнений (ОШ 1,4, 95% ДИ 1,4–1,5), дистоции плечиков (ОШ 6,8, 95% ДИ 6,3–7,5), перелома ключицы (ОШ 3,4, 95% ДИ 3,0–3,8). В работе A. Ferrara et al. [19] отмечено, что гипергликемия у матери связана с повышением риска рождения ребенка с гипогликемией (ОШ 2,61, 95% ДИ 0,99–6,92), макросомией (ОШ 3,40, 95% ДИ 1,55–7,43), гипербилирубинемией (ОШ 2,22, 95% ДИ 0,98–5,04). Изучение осложнений неонатального периода у новорожденных с ДФ в данном исследовании показало, что родовая травма (кефалогематома, перелом ключицы) встречается в 6,8% случаев, перинатальное поражение ЦНС — у 9,1% новорожденных, неонатальная желтуха и гипогликемические состояния — у 13,6 и 6,8% соответственно, и эти осложнения требуют дальнейшего лечения и реабилитации. Отдаленные риски развития метаболических расстройств рассмотрены с точки зрения эпигенетических изменений различных генов внутриутробно у плода от матери с ГСД и трансгенерационной передачи ГСД и СД 2 типа, что приводит к появлению нового поколения матерей с ГСД [11]. Связь ожирения и гипергликемии у беременных с показателями ожирения у детей 10–14 лет, рожденных от них, изучена в международном эпидемиологическом исследовании «Гипергликемия и неблагоприятный исход беременности» — HAPO (Hyperglycemia and Adverse Pregnancy Outcomes, 2000–2006 гг.) и HAPO Follow-up Study (2013–2016 гг.). Сравнительный анализ детей (n=4 832), рожденных от матерей с ожирением и ГСД, по сравнению с детьми, рожденными от матерей без этих осложнений, показал значимую ассоциацию с более высокими рисками приобретения избыточной массы тела (ОШ 4,56, 95% ДИ 3,18–6,55) и ожирения (ОШ 7,70, 95% ДИ 5,12–11,60) у детей в возрасте 10–14 лет, рожденных от матерей с ожирением и ГСД [13].

Заключение

Формирование ДФ/макросомии на фоне повышения уровня глюкозы в крови приводит к развитию неонатальных осложнений и увеличению частоты оперативного родоразрешения. Уже более 10 лет в практическую работу акушеров-гинекологов введены критерии диагностики и акушерская тактика при ГСД и других нарушениях углеводного обмена во время беременности, основанные на согласованном мнении экспертов Российской ассоциации эндокринологов и Российской ассоциации акушеров-гинекологов с целью снижения развития перинатальных осложнений и, в идеальном итоге, получения исхода беременности у пациенток c СД, сопоставимого с исходом у здоровых женщин. Исследование показывает, что признаки ДФ чаще диагностируются в группе пациенток с прегестационным СД 1 типа, имеют более тяжелые осложнения и требуют дальнейшего лечения и реабилитации.

Сведения об авторах:

Шапошникова Екатерина Викторовна — к.м.н., доцент кафедры акушерства и гинекологии института последипломного образования ФГБОУ ВО КрасГМУ им. проф. В.Ф. Войно-Ясенецкого Минздрава России; 660022, Россия, г. Красноярск, ул. Партизана Железняка, д. 1; ORCID iD 0000-0001-8068-0699

Менцик Марина Мубаракзяновна — заместитель главного врача по акушерству и гинекологии КГБУЗ «КМКБ № 20 им. И.С. Берзона»; 660123, Россия, г. Красноярск,

ул. Инструментальная, д. 12; ORCID iD 0009-0008-8768-3700

Гольцман Елена Викторовна — заведующая отделением для новорожденных КГБУЗ «КМКБ № 20 им. И.С. Берзона»; 660123, Россия, г. Красноярск, ул. Инструментальная, д. 12; ORCID iD 0009-0006-9332-6190

Меджидли Эльгюн Шакир кызы — клинический ординатор кафедры акушерства и гинекологии института последипломного образования ФГБОУ ВО КрасГМУ им. проф. В.Ф. Войно-Ясенецкого Минздрава России; 660022, Россия, г. Красноярск, ул. Партизана Железняка, д. 1; ORCID iD 0009-0007-5423-6704

Контактная информация: Шапошникова Екатерина Викторовна, е-mail: catrinaek@yandex.ru

Прозрачность финансовой деятельности: никто из авторов не имеет финансовой заинтересованности в представленных материалах или методах.

Конфликт интересов отсутствует.

Статья поступила 25.01.2024.

Поступила после рецензирования 19.02.2024.

Принята в печать 18.03.2024.

About the authors:

Ekaterina V. Shaposhnikova — C. Sc. (Med.), Associate Professor of the Department of Obstetrics and Gynecology, Continuous Professional Education Institute, Prof. V.F. Voino-Yasenetsky Krasnoyarsk State Medical University; 1, Partizan Zheleznyak str., Krasnoyarsk, 660022, Russian Federation; ORCID iD 0000-0001-8068-0699

Marina M. Mentsik — Deputy Chief Physician for Obstetrics and Gynecology, I.S. Berzon Krasnoyarsk Interregional City Hospital No. 20; 12, Instrumental'naya str., Krasnoyarsk, 660123, Russian Federation; ORCID iD 0009-0008-8768-3700

Elena V. Gol'tsman — Head of the Neonatal Department, I.S. Berzon Krasnoyarsk Interregional City Hospital No. 20; 12, Instrumental'naya str., Krasnoyarsk, 660123, Russian Federation; ORCID iD 0009-0006-9332-6190

Elgyun Sh. Medzhidli — Resident Physician of the Department of Obstetrics and Gynecology, Continuous Professional Education Institute, Prof. V.F. Voino-Yasenetsky Krasnoyarsk State Medical University; 1, Partizan Zheleznyak str., Krasnoyarsk, 660022, Russian Federation; ORCID iD 0009-0007-5423-6704

Contact information: Ekaterina V. Shaposhnikova, e-mail: catrinaek@yandex.ru

Financial Disclosure: no authors have a financial or property interest in any material or method mentioned.

Conflict of interest: no conflict of interest.

Received 25.01.2024.

Revised 19.02.2024.

Accepted 18.03.2024.

¹Здравоохранение в России. 2023: Стат. сб. Росстат. М., 2023.

²Клинические рекомендации. Неудачная попытка стимуляции родов (подготовка шейки матки к родам и родовозбуждение). (Электронный ресурс.) URL: https://cr.minzdrav.gov.ru/recomend/640_1 (дата обращения: 15.01.2024).

³Распоряжение Правительства РФ от 29.12.2022 № 4356-р «Об утверждении Национальной стратегии действий в интересах женщин на 2023–2030 годы». (Электронный ресурс.) URL: https://mintrud.gov.ru/ministry/programms/37/3 (дата обращения: 15.01.2024).

1. Янкина С.В., Шатрова Н.В., Берстнева С.В., Павлов Д.Н. Особенности течения и исходы беременности у женщин с гестационным сахарным диабетом. Российский медико-биологический вестник имени академика И.П. Павлова. 2018;26(1):96–105. DOI: 10.23888/PAVLOVJ2018196-105Yankina S.V., Shatrova N.V., Berstneva S.V., Pavlov D.N. Pregnancy course and outcome peculiarities in women with gestational diabetes mellitus. I.P. Pavlov Medical Biological Herald. 2018;26(1):96–105 (in Russ.). DOI: 10.23888/PAVLOVJ2018196-105
2. Загарских Е.Ю., Курашова Н.А. Гестационный сахарный диабет и акушерские осложнения. Акушерство и гинекология. 2019;5:144–148. DOI: 10.18565/aig.2019.5.144-148Zagarskikh E.Yu., Kurashova N.A. Gestational diabetes mellitus and obstetric complications. Obstetrics and Gynecology. 2019;(5):144–148 (in Russ.). DOI: 10.18565/aig.2019.5.144-148
3. International Diabetes Federation. IDF Diabetes Atlas, 10th ed. Brussels, Belgium: International Diabetes Federation. 2021. (Electronic resourse.) URL: https://diabetesatlas.org/atlas/tenth-edition/ (access date: 15.01.2024).
4. Дедов И.И., Краснопольский В.И., Сухих Г.Т. Российский национальный консенсус «Гестационный сахарный диабет: диагностика, лечение, послеродовое наблюдение?» Сахарный диабет. 2012;15(4):4–10. DOI: 10.14341/2072-0351-5531Dedov I.I., Krasnopol'skiy V.I., Sukhikh G.T. Russian National Consensus Statement on gestational diabetes: diagnostics, treatment and postnatal care. Diabetes mellitus. 2012;15(4):4–10 (in Russ.). DOI: 10.14341/2072-0351-5531
5. Предиктивное акушерство. Под ред. Радзинского В.Е. М.: StatusPraesens; 2021.Predictive obstetrics. Radzinskij V.E. eds. M.: StatusPraesens; 2021 (in Russ.).
6. Balani J., Hyer S.L., Shehata H., Mohareb F. Visceral fat mass as a novel risk factor for predicting gestational diabetes in obese pregnant women. Obstet Med. 2018;11(3):121–125. DOI: 10.1177/1753495X17754149
7. Григорян О.Р., Михеев Р.К., Куринова А.Н. и др. Сравнительный анализ влияния факторов риска на течение и исходы беременности при гестационном сахарном диабете. Проблемы эндокринологии. 2021;67(3):78–86. DOI: 10.14341/probl12756Grigoryan O.R., Mikheev R.K., Kurinova A.N. et al. Comparative impact analysis of risk factors on the course and outcomes of pregnancy with gestational diabetes mellitus. Problems of Endocrinology. 2021;67(3):78–86 (in Russ.). DOI: 10.14341/probl12756
8. Ушанова Ф.О., Демидова Т.Ю. Возможности применения современных устройств для мониторинга гликемии во время беременности. РМЖ. Медицинское обозрение. 2020;4(6):352–357. DOI: 10.32364/2587-6821-2020-4-6-352-357Ushanova F.O., Demidova T.Yu. Potentialities of modern glucose monitoring devices during pregnancy. Russian Medical Inquiry. 2020;4(6):352–357 (in Russ.). DOI: 10.32364/2587-6821-2020-4-6-352-357
9. Мищенко О.И., Крюков П.М., Мозес К.Б. и др. Диабетическая фетопатия — патогенез, прогнозирование, перинатальные и неонатальные исходы. Мать и Дитя в Кузбассе. 2020;1(80):4–9. DOI: 10.24411/2686-7338-2020-10002Mishchenko O.I., Kryukov P.M., Moses K.B. et al. Diabetic fetopathy — pathogenesis, prognosis, perinatal and neonatal outcomes. Mother and baby in Kuzbass. 2020;1(80):4–9 (in Russ.). DOI: 10.24411/2686-7338-2020-10002
10. Лысенко С.Н., Чечнева М.А., Петрухин В.А., Бурумкулова Ф.Ф. Оценка степени тяжести диабетической фетопатии. Российский вестник акушера-гинеколога. 2020;20(1):61–67. DOI: 10.17116/rosakush20202001161Lysenko S.N., Chechneva M.A., Petrukhin V.A., Burumkulova F.F. Assessment of the severity of diabetic fetopathy. Russian Bulletin of Obstetrician Gynecologist. 2020;20(1):61–67 (in Russ.). DOI: 10.17116/rosakush20202001161
11. Kc K., Shakya S., Zhang H. Gestational diabetes mellitus and macrosomia: a literature review. Ann Nutr Metab. 2015;66(Suppl 2):14–20. DOI: 10.1159/000371628
12. Pedersen J. Weight and length at birth of infants of diabetic mothers. Acta Endocrinol (Copenh). 1954;16(4):330–342. DOI: 10.1530/acta.0.0160330
13. Josefson J.L., Catalano P.M., Lowe W.L. et al. The Joint Associations of Maternal BMI and Glycemia with Childhood Adiposity. J Clin Endocrinol Metab. 2020;105(7):2177–2188. DOI: 10.1210/clinem/dgaa180
14. Biesty L.M., Egan A.M., Dunne F. et al. Planned birth at or near term for improving health outcomes for pregnant women with gestational diabetes and their infants. Cochrane Database Syst Rev. 2018;1(1):CD012910. DOI: 10.1002/14651858.CD012910
15. Mou S.S., Gillies C., Hu J. et al. Association between HbA1c Levels and Fetal Macrosomia and Large for Gestational Age Babies in Women with Gestational Diabetes Mellitus: A Systematic Review and Meta-Analysis of 17.711 Women. J Clin Med. 2023;12(11):3852. DOI: 10.3390/jcm12113852
16. Mitanchez D. Foetal and neonatal complications in gestational diabetes: perinatal mortality, congenital malformations, macrosomia, shoulder dystocia, birth injuries, neonatal complications. Diabetes Metab. 2010;36(6 Pt 2):617–627. DOI: 10.1016/j.diabet.2010.11.013
17. Назарова С.И. Акушерские и перинатальные исходы при гестационном сахарном диабете. Вестник Авиценны. 2012;1:72–78.Nazarova S.I. Obstetric and perinatal outcomes in gestational diabetes. Avicenna Bulletin. 2012;1:72–78 (in Russ.).
18. Bjørstad A.R., Irgens-Hansen K., Daltveit A.K., Irgens L.M. Macrosomia: mode of delivery and pregnancy outcome. Acta Obstet Gynecol Scand. 2010;89(5):664–669. DOI: 10.3109/00016341003686099
19. Ferrara A., Weiss N.S., Hedderson M.M. et al. Pregnancy plasma glucose levels exceeding the American Diabetes Association thresholds, but below the National Diabetes Data Group thresholds for gestational diabetes mellitus, are related to the risk of neonatal macrosomia, hypoglycaemia and hyperbilirubinaemia. Diabetologia. 2007;50(2):298–306. DOI: 10.1007/s00125-006-0517-8