Современные методы лечения рефрактерного асцита неонкологической этиологии

лет

предоставляем актуальную медицинскую информацию от ведущих специалистов, помогая врачам в ежедневной работе

Присоединяйтесь!

Личный кабинет

лет

Присоединяйтесь!

лет

Присоединяйтесь!

Современные методы лечения рефрактерного асцита неонкологической этиологии

string(5) "81305"

Гастроэнтерология

2125

27 июня 2024

ФГАОУ ВО РНИМУ им. Н.И. Пирогова Минздрава России (Пироговский Университет), Москва, Россия

Рефрактерный асцит (РА), осложняющий течение цирроза печени (ЦП), значительно ухудшает прогноз для пациентов, снижая их выживаемость до 6 мес. Именно поэтому поиск оптимального подхода к лечению этого состояния столь актуален. Рефрактерным считают асцит, при котором отсутствует клинический ответ на ограничение натрия в пище и высокодозную диуретическую терапию либо который быстро рецидивирует после терапевтического лапароцентеза. Подавляющее большинство пациентов с РА следует рассматривать как кандидатов на трансплантацию печени, поскольку это вмешательство остается по-прежнему основным надежным методом лечения ЦП. Однако ввиду отсутствия широкой доступности трансплантации активно применяются медикаментозные и альтернативные хирургические способы лечения РА, а также их комбинации. В настоящее время существуют разные варианты лечения РА, среди которых медикаментозное лечение, серийные лапароцентезы большого объема, трансъюгулярные внутрипеченочные портосистемные шунты и имплантированные дренажные устройства, бесклеточная и концентрированная реинфузионная терапия. Каждый из этих методов обладает своими преимуществами и недостатками, а окончательный выбор оптимальной лечебной тактики порой является сложной задачей. В настоящей статье обсуждаются современные подходы к лечению РА.

Ключевые слова: рефрактерный асцит, цирроз печени, терапевтический лапароцентез, портосистемное шунтирование, реинфузионная терапия.

A.N. Severtsev, A.A. Khalbaginov, S.V. Siluyanov, A.D. Dzhabarova, Sh.B. Amiraslanov

Pirogov Russian National Research Medical University, Moscow, Russian Federation

Refractory ascites (RA), which complicates the course of cirrhosis, significantly worsens the prognosis and reduces the survival rate by up to six months. Therefore, the search for an optimal treatment approach for this condition is of great importance. RA is defined as ascites that does not respond clinically to dietary sodium restriction and high-dose diuretics or that recurs rapidly after therapeutic paracentesis. The majority of patients with RA should be considered candidates for liver transplantation, which remains the most reliable treatment for cirrhosis. However, due to the limited availability of transplantation, medical and alternative surgical treatments for RA, as well as their combinations, are being actively pursued as potential alternatives. Currently, there are several options for the treatment of RA, including medical therapy, serial high-volume paracentesis, transjugular intrahepatic portosystemic shunts and implanted drainage devices, cell-free and concentrated reinfusion therapy. Each method has its advantages and disadvantages, and the final choice of the optimal therapeutic strategy is sometimes a difficult task. This article discusses modern approaches to the treatment of RA.

Keywords: refractory ascites, cirrhosis, therapeutic paracentesis, portosystemic shunt, reinfusion therapy.

For citation: Severtsev A.N., Khalbaginov A.A., Siluyanov S.V., Dzhabarova A.D., Amiraslanov Sh.B. Current treatment approaches to non-cancer refractory ascites. Russian Medical Inquiry. 2024;8(5):307–311 (in Russ.). DOI: 10.32364/2587-6821-2024-8-5-10.

Для цитирования: Северцев А.Н., Халбагинов А.А., Силуянов С.В., Джабарова А.Д., Амирасланов Ш.Б. Современные методы лечения рефрактерного асцита неонкологической этиологии. РМЖ. Медицинское обозрение. 2024;8(5):307-311. DOI: 10.32364/2587-6821-2024-8-5-10.

Введение

Рефрактерным считают асцит, при котором отсутствует клинический ответ на ограничение натрия в пище и высокодозную диуретическую терапию (спиронолактон 400 мг/сут + фуросемид 160 мг/сут) либо который быстро рецидивирует после терапевтического лапароцентеза [1]. В развитии рефрактерного асцита (РА) участвуют многочисленные патогенетические факторы, влияние которых в конечном итоге приводит к гипоперфузии почек и значительной задержке натрия [1]. Наиболее часто РА развивается при циррозе печени (ЦП), осложняет его течение и ухудшает прогноз для пациентов, снижая выживаемость до 6 мес. [2]. Определение и диагностические критерии РА были предложены Международным асцитным клубом на консенсусной конференции и опубликованы в 1996 г., а затем пересмотрены в 2003 г. [3, 4].

В настоящее время существуют разные варианты лечения РА, включая медикаментозное лечение, серийные лапароцентезы большого объема, трансъюгулярные внутрипеченочные портосистемные шунты и имплантированные дренажные устройства. Современное медикаментозное лечение РА включает применение системных сосудосуживающих средств и ваптанов [3]. Часто применяют комбинации различных методов лечения. Тем не менее зачастую сложно подобрать подходящее лечение для каждого конкретного пациента. Большинство пациентов с РА следует рассматривать как кандидатов на трансплантацию печени, которая остается самым надежным, но малодоступным методом лечения данной патологии. [5]. Таким образом, обычно лечение включает ограничение потребления натрия, что требует частых проверок приверженности терапии, применение диуретиков в различных комбинациях и регулярные лапароцентезы (≥5 л) в сочетании с инфузиями альбумина человека для предотвращения развития дисфункции кровообращения.

Парацентез большого объема

Пациенты с РА, которые не являются кандидатами на трансплантацию печени или трансъюгулярное внутрипеченочное портосистемное шунтирование (transjugular intrahepatic portosystemic shunt, TIPS), нуждаются в повторном парацентезе большого объема (large volume paracentesis, LVР).

Систематический обзор нежелательных явлений (НЯ), которые могут возникнуть в результате LVP, показал, что общая частота значительных кровотечений достигала 2,70%, подтекания асцитической жидкости в месте пункции — 2,35%, перфорации кишки — 0,83%, оставления фрагмента кончика катетера — 0,41%, летального исхода — от 0 до 17% (по разным данным) [1]. Выполнение процедуры под контролем ультразвукового исследования (УЗИ) позволяет снизить количество НЯ. Кроме того, рекомендуется проводить LVP за один сеанс и избегать повторных парацентезов малого объема, не дающих дополнительных преимуществ и сопряженных с более высоким риском осложнений [5–7].

Специалисты сходятся во мнении, что объем потерянной после LVР жидкости необходимо восполнять за счет увеличения объема плазмы (с помощью инфузии препаратов, повышающих онкотическое давление, например альбумина) при удалении >5 л асцитической жидкости. Сравнительные исследования показали, что у пациентов, которые не получали альбумин, чаще нарушалась функция почек, снижался уровень натрия в сыворотке крови и активировалась ренин-ангиотензин-альдостероновая система [8].

TIPS

Пациентам, которым часто требуется LVР (более 1 раза в 3 мес.) или при отсутствии эффекта после парацентеза, предлагают TIPS [9]. Суть этого вмешательства в эндоваскулярном формировании портокавального анастомоза «бок в бок» между воротной веной с высоким давлением и печеночной веной с низким давлением. Имеющиеся данные показывают, что TIPS может обеспечить лучший эффект лечения РА по сравнению с LVР, но разница между ними во влиянии на выживаемость без трансплантации печени не так очевидна [9–11]. Критерии, используемые в настоящее время для отбора кандидатов на TIPS, значительно ограничивают возможность проведения этой операции, поскольку учитывают множество факторов: возраст, тяжесть заболевания печени, индивидуальный риск развития печеночной энцефалопатии после TIPS, а также сердечную и почечную дисфункции, которые могут привести к неэффективности шунтирования и развитию НЯ [10].

Нередко функционирование шунта осложняется тромбозом, однако после внедрения покрытых стентов частота их обтурации вследствие тромбоза значительно снизилась. В некоторых работах [9, 12] было предложено использовать стенты меньшего диаметра с целью повышения эффективности их функционирования и уменьшения НЯ.

Эффективность TIPS длительное время оценивали по биохимическим маркерам, таким как концентрация сывороточного альбумина, натрия и креатинина. Однако позже было отмечено, что эти маркеры обладают ограниченной прогностической ценностью. Были предприняты попытки поиска другого маркера эффективности TIPS у пациентов с цирротическим асцитом. Таким маркером оказался цистатин С, который по своей чувствительности значительно превосходит креатинин, традиционно применяемый для расчета скорости клубочковой фильтрации [11].

Основные осложнения TIPS — печеночная энцефалопатия, которая не ассоциируется с более высоким уровнем смертности [13], а также перегрузка сердца и печеночная недостаточность. Печеночная недостаточность после TIPS развивается почти у 10% пациентов и ассоциируется со значительной ранней смертностью. Более высокий исходный показатель по шкале Чайлд — Тюркотт — Пью и предшествующая энцефалопатия были идентифицированы как предикторы печеночной недостаточности [14].

Тем не менее большинство авторов признают, что TIPS способствует лучшему достижению контроля РА, улучшает выживаемость и качество жизни пациентов по сравнению с повторными лапароцентезами [6, 10].

Несмотря на то, что единодушное согласие по-прежнему отсутствует, существует лишь несколько абсолютных противопоказаний к TIPS:

тяжелые застойные или клапанные пороки сердца;
легочная гипертензия средней и тяжелой степени на фоне оптимального медикаментозного лечения;
продолжающаяся неконтролируемая системная инфекция и сепсис;
рефрактерный гепатит;
неустраненная обструкция желчевыводящих путей;
поражения паренхимы печени (например, множественные кисты или опухоли), которые препятствуют TIPS [15].

Будущие задачи и перспективы включают:

определение критериев отбора кандидатов на TIPS;
выбор лучшего времени для TIPS;
понимание преимуществ TIPS по сравнению с другими доступными методами лечения пациентов с декомпенсированным ЦП [10].

Как было отмечено выше, применение как TIPS, так и LVP может приводить к развитию осложнений, включая печеночную энцефалопатию, нарушение кровообращения и функции почек, а также к белково-калорийному дефициту, который ускоряет развитие саркопении.

Долгосрочные абдоминальные дренажи

Альтернативой LVP служит установка долгосрочных абдоминальных дренажей (long-term abdominal drains, LTAD). Использование LTAD для лечения РА при паллиативной терапии терминальной стадии заболевания печени эффективно, безопасно и может сократить количество госпитализаций и использование ресурсов здравоохранения по сравнению с LVP [7]. Однако, согласно недавно опубликованным британским и американским руководствам, применение LTAD нельзя рассматривать как стандарт медицинской помощи при запущенном ЦП. Рекомендовано решать вопрос о применении этого метода лечения индивидуально.

Согласительный документ Британской ассоциации по изучению печени и Британского общества гастроэнтерологов [16], определяющий ведение пациентов, нуждающихся в длительной терапии, рекомендует руководствоваться следующими принципами:

решение о применении LTAD должна принимать многопрофильная команда специалистов;
LTAD в меньшей степени подходит пациентам, у которых есть разумные шансы на компенсацию (например, при заболеваниях печени, связанных с употреблением алкоголя, с последующей абстиненцией);
LTAD не подходит для терминальных пациентов;
печеночная энцефалопатия и недоступность достаточного ухода медицинского персонала за пациентом не должны рассматриваться как абсолютные противопоказания к LTAD.

Этот же документ описывает и возможные осложнения после длительного нахождения дренажа в брюшной полости, как инфекционные (развитие асцит-перитонита (12,7%) и подтекание асцитической жидкости с развитием целлюлита (8%)), требующие антимикробной терапии и, в ряде случаев, удаления дренажа, так и неинфекционные (закупорка (6%) и смещение катетера (1%), очень редко кровотечение) [16].

Тем не менее LTAD может быть эффективной стратегией паллиативного лечения некоторых пациентов с ЦП, осложненным РА, лечение которого другими методами неэффективно. Несмотря на то, что могут возникать осложнения, они, как правило, незначительны и хорошо поддаются лечению [12].

Таким образом, можно сделать вывод, что вследствие недоступности трансплантации печени, которая может окончательно решить проблему РА, у большинства пациентов с ЦП приходится выбирать паллиативную терапию (LVP, TIPS) для улучшения качества жизни. Однако главный недостаток данных вмешательств — развитие печеночной энцефалопатии и последующее нарушение социальной адаптации пациентов.

Имплантируемые устройства

Альтернативой повторным лапароцентезам служит имплантируемый насос, например устройство Alfapump® (Seguana Medical, Франция). Это устройство перекачивает асцитическую жидкость из брюшной полости в мочевой пузырь, откуда она выводится при мочеиспускании [17]. Такой подход снижает частоту лапароцентезов, улучшает качество жизни и нутритивный статус [18–20]. Пациентам, получающим лечение с помощью таких устройств или туннельно-внутрибрюшинных катетеров, ежедневно проводят малообъемный дренаж асцитической жидкости (не более 1,5 л) без замены альбумином. [4]. Тем не менее часто возникают осложнения, связанные непосредственно с устройством, которые могут потребовать повторного вмешательства или даже удаления насоса. Такими осложнениями являются: дисфункция из-за закупорки (обломки, сгустки фибрина или перитонеальная аспирация) или смещения перитонеального катетера, реже дисфункция катетера мочевого пузыря (закупорка и отсоединение), миграция или дисфункция насоса, а также бактериальное загрязнение полости насоса [17].

Реинфузионная терапия асцита

Бесклеточная и концентрированная реинфузионная терапия асцита (Cell-Free and Concentrated Ascites Reinfusion Therapy, CART) представляет собой аферезную терапию РА и включает в себя следующие этапы:

сбор асцитической жидкости с помощью парацентеза;
удаление клеточных компонентов из нее путем фильтрации;
концентрирование асцитической жидкости;
реинфузия раствора парентерально [21].

Эффект CART заключается в уменьшении массы тела и окружности талии, а также в значительном повышении концентрации общего белка, альбумина, холестерина липопротеинов высокой плотности, γ-глобулина и иммуноглобулина G. Важно отметить, что уровни антитромбина III, факторов VII и X, которые полезны для пациентов с декомпенсированным ЦП, заметно повышены в реинфузируемой жидкости. Наконец, общий балл по шкале ASI-7 (Ascites Symptom Inventory-7) был значительно ниже после CART по сравнению с оценкой до процедуры. Кроме того, CART позволяет стабилизировать концентрацию натрия и улучшить венозный отток, изменяя гемодинамику системы воротной вены [22, 23].

Единственное противопоказание к CART — спонтанный бактериальный перитонит, а главные побочные эффекты вмешательства — лихорадка и повышение артериального давления (АД), что обусловлено активностью эндотоксина, но не связано ни с основным заболеванием, ни с природой асцита [24, 25].

Большинство авторов, которые исследовали процедуру CART, сообщают, что последняя является эффективным и безопасным подходом к лечению РА, позволяя уменьшить, по сравнению с LVP, количество лапароцентезов и инфузий альбумина [26, 27].

Медикаментозное лечение асцита

Ваптаны блокируют рецепторы к вазопрессину (V2) в почечных собирательных протоках, вызывая увеличение диуреза без выведения электролитов [28]. Среди препаратов этой группы в качестве перспективного дополнительного диуретика для лечения РА был предложен толваптан (в настоящее время не зарегистрирован в Российской Федерации) [29]. Практическое применение этого препарата выявило ряд особенностей его действия. Отмечено, что некоторые пациенты оказываются невосприимчивы к толваптану [30]. Кроме того, у разных пациентов наблюдается разный ответ на прием препарата: краткосрочный, который ассоциируется с худшим прогнозом, и долгосрочный, предполагающий лучший прогноз. Исследование японских авторов [31] показало, что повышение уровня С-реактивного белка (СРБ) служит предиктором долгосрочного ответа, тогда как изменения параметров функции почек (диурез, мочевина, креатинин, уровень электролитов) — предикторы краткосрочного ответа. Авторы предположили, что контроль воспаления может быть важен для долгосрочного ответа и прогноза у пациентов с ЦП и асцитом. Аналогичные результаты получены и в исследовании греческих авторов [29], которые продемонстрировали, что масса тела, уровень мочевины и СРБ в крови, а также заболевание гепатитом С являются потенциальными прогностическими факторами развития именно краткосрочного ответа у пациентов с РА. В одном из исследований [32] отмечено, что лечение РА толваптаном может замедлить прогрессирование саркопении и улучшить прогноз у пациентов с декомпенсированным ЦП. Однако в настоящее время нет доказательств, подтверждающих эффективность изолированного рутинного применения ваптанов у пациентов с ЦП и асцитом [33]. Именно поэтому мнения в отношении использования препаратов этой группы при РА существенно разнятся.

Применение вазоконстрикторов (α₁-адреномиметиков) у пациентов с асцитом без азотемии приводит к значительному выведению натрия с мочой и снижению содержания ренина и альдостерона в сыворотке крови, улучшению среднего АД [34].

Результаты исследований эффективности мидодрина у пациентов с РА показали, что через 3 мес. применения этого препарата у 94% пациентов (по сравнению с 50% в группе со стандартной медикаментозной терапией) наблюдали полный или частичный контроль асцита с тенденцией к увеличению выживаемости [1]. Препарат рассматривали в качестве нового подхода к лечению РА у пациентов с ЦП, в том числе как альтернативу инфузиям альбумина при LVP. Однако результаты показали, что этот препарат терапевтически эффективен, но не оказывает статистически значимого влияния на выживаемость, а смертность оказалась выше, чем в группе применения альбумина [1, 34].

Применение неселективных β-адреноблокаторов не противопоказано при РА, однако необходимо тщательное наблюдение пациентов, принимающих препараты этой группы. Возможно, целесообразно снижение дозы или прекращение приема неселективных β-адреноблокаторов при развитии артериальной гипотензии или острой/прогрессирующей почечной дисфункции, поскольку в этих условиях применение препаратов этой группы приводит к снижению симпатической перегрузки сердечной деятельности, ограничению сердечного выброса, снижению почечного перфузионного давления ниже критического порога и ухудшению функции почек [1, 35].

Заключение

Развитие РА представляет собой этап естественного течения ЦП, предрасполагает к другим осложнениям и значительно ухудшает прогноз. Именно поэтому в качестве приоритета следует рассмотреть и оценить возможность трансплантации печени.

Стандартное лечение РА включает ограничение потребления натрия, применение различных диуретиков и их комбинаций, регулярных LVP с инфузиями альбумина. У некоторых пациентов с достаточным резервом печени применяют TIPS. Как диуретики, так и LVP являются лишь симптоматическими методами лечения, в то время как TIPS представляет собой подход, способный противодействовать основному исходному патофизиологическому механизму с потенциальным воздействием на исход заболевания. Для пациентов, которым противопоказано TIPS, предложено применение имплантируемых устройств, позволяющих снижать потребность в повторном парацентезе и улучшающих качество жизни пациентов с ЦП и РА.

Перспективы поиска методов лечения РА связаны с исследованиями, ориентированными на патогенетические методы лечения.

СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ:

Северцев Алексей Николаевич — д.м.н., профессор, заведующий кафедрой хирургии № 1 РНИМУ им. Н.И. Пирогова Минздрава России; 117997, Россия, г. Москва, ул. Островитянова, д. 1; ORCID iD 0009-0002-3847-8387.

Халбагинов Арсен Абдуразакович — хирург, аспирант кафедры госпитальной хирургии № 1 РНИМУ им. Н.И. Пирогова Минздрава России; 117997, Россия, г. Москва, ул. Островитянова, д. 1; ORCID iD 0000-0002-8461-8187.

Силуянов Сергей Викторович — к.м.н., доцент кафедры госпитальной хирургии № 1 РНИМУ им. Н.И. Пирогова Минздрава России; 117997, Россия, г. Москва, ул. Островитянова, д. 1; ORCID iD 0009-0001-6548-8866.

Джабарова Афаг Джаббар Кызы — ассистент кафедры госпитальной хирургии № 1 РНИМУ им. Н.И. Пирогова Минздрава России; 117997, Россия, г. Москва, ул. Островитянова, д. 1; ORCID iD 0009-0009-7137-3465.

Амирасланов Шихислам Бахрамович — студент 5-го курса РНИМУ им. Н.И. Пирогова Минздрава России; 117997, Россия, г. Москва, ул. Островитянова, д. 1; ORCID iD 0009-0003-0202-353X.

Контактная информация: Силуянов Сергей Викторович, e-mail: sylserg@yandex.ru.

Прозрачность финансовой деятельности: никто из авторов не имеет финансовой заинтересованности в представленных материалах или методах.

Конфликт интересов отсутствует.

Статья поступила 10.04.2024.

Поступила после рецензирования 03.05.2024.

Принята в печать 28.05.2024.

ABOUT THE AUTHORS:

Aleksey N. Severtsev — Dr. Sc. (Med.), Professor, Head of the Department of Hospital Surgery No. 1, Pirogov Russian National Research Medical University; 1, Ostrovityanov str., Moscow, 117437, Russian Federation; ORCID iD 0009-0002-3847-8387.

Arsen A. Khalbaginov — surgeon, postgraduate student of the Department of Hospital Surgery No. 1, Pirogov Russian National Research Medical University; 1, Ostrovityanov str., Moscow, 117437, Russian Federation; ORCID iD 0000-0002-8461-8187.

Sergey V. Siluyanov — C. Sc. (med.), associate professor of the Department of Hospital Surgery No. 1, Pirogov Russian National Research Medical University; 1, Ostrovityanov str., Moscow, 117437, Russian Federation; ORCID iD 0009-0001-6548-8866.

Afag D.K. Dzhabarova — assistant of the Department of Hospital Surgery No. 1, Pirogov Russian National Research Medical University; 1, Ostrovityanov str., Moscow, 117437, Russian Federation; ORCID iD 0009-0009-7137-3465.

Shikhislam B. Amiraslanov — student of the 5th course, Pirogov Russian National Research Medical University; 1, Ostrovityanov str., Moscow, 117437, Russian Federation; ORCID iD 0009-0003-0202-353X.

Contact information: Sergey V. Siluyanov, e-mail: sylserg@yandex.ru.

Financial Disclosure: no authors have a financial or property interest in any material or method mentioned.

There is no conflict of interest.

Received 10.04.2024.

Revised 03.05.2024.

Accepted 28.05.2024.

1. Aithal G.P., Palaniyappan N., China L. et al. Guidelines on the management of ascites in cirrhosis. Gut. 2021;70(1):9–29. DOI: 10.1136/gutjnl-2020-321790.
2. Nobbe A.M., McCurdy H.M. Management of the Adult Patient with Cirrhosis Complicated by Ascites. Crit Care Nurs Clin North Am. 2022;34(3):311–320. DOI: 10.1016/j.cnc.2022.04.005.
3. Jack J.K. Managing ascites in patients with cirrhosis. JAAPA. 2023;36(11):1–5. DOI: 10.1097/01.JAA.0000979508.71082.33.
4. Tergast T.L., Griemsmann M., Stockhoff L. et al. Daily Low-Volume Paracentesis and Clinical Complications in Patients With Refractory Ascites. JAMA Netw Open. 2023;6(7):e2322048. DOI: 10.1001/jamanetworkopen.2023.22048.
5. Игнатенко Г.А., Куглер Т.Е., Тарадин Г.Г. и др. Эффективность и безопасность лечения асцита при циррозе печени. Безопасность и риск фармакотерапии. 2022;2:161–175. DOI: 10.30895/2312-7821-2022-10-2-161-175.Ignatenko G.A., Kugler T.E., Taradin G.G. et al. Efficacy and Safety of Ascites Treatment in Liver Cirrhosis. Safety and Risk of Pharmacotherapy. 2022;2:161–175 (in Russ.). DOI: 10.30895/2312-7821-2022-10-2-161-175.
6. Могилевец Э.В., Васильчук Л.Ф., Божко Е.Н. Сравнительный анализ результатов лапароцентезов и TIPS в лечении рефрактерного асцита при циррозе печени. Здравоохранение (Минск). 2021;9(894):50–57.Mogilevec E.V., Vasil'chuk L.F., Bozhko E.N. Comparative analysis of the results of laparocentesis and TIPS in the treatment of refractory ascites in cirrhosis of the liver. Healthcare (Minsk). 2021;9(894):50–57 (in Russ.).
7. Kaur S., Motta R.V., Chapman B. et al. Palliative long-term abdominal drains vs large volume paracenteses for the management of refractory ascites in end-stage liver disease. World J Hepatol. 2024;16(3):428–438. DOI: 10.4254/wjh.v16.i3.428.
8. Anderson S.S., McCreary J.B., Alvarez K.S. et al. Standardizing the Use of Albumin in Large Volume Paracentesis. J Pharm Pract. 2020;33(4):420–424. DOI: 10.1177/0897190018816252.
9. Mah J.M., Djerboua M., Groome P.A. et al. Transjugular intrahepatic portosystemic shunt for the treatment of refractory ascites: A population-based cohort study. Can Liver J. 2020;3(4):334–347. DOI: 10.3138/canlivj-2020-0002.
10. Iannone G., Pompili E., De Venuto C. et al. The Role of Transjugular Intrahepatic Portosystemic Shunt for the Management of Ascites in Patients with Decompensated Cirrhosis. J Clin Med. 2024;13(5):1349. DOI: 10.3390/jcm13051349.
11. Hu X.G., Yang X.X., Lu J. et al. Correlation between serum markers and transjugular intrahepatic portosystemic shunt prognosis in patients with cirrhotic ascites. World J Gastrointest Surg. 2024;16(2):481–490. DOI: 10.4240/wjgs.v16.i2.481.
12. Corrigan M., Thomas R., McDonagh J. et al. Tunnelled peritoneal drainage catheter placement for the palliative management of refractory ascites in patients with liver cirrhosis. Frontline Gastroenterol. 2020;12(2):108–112. DOI: 10.1136/flgastro-2019-101332.
13. Nardelli S., Riggio O., Marra F. et al. Episodic overt hepatic encephalopathy after transjugular intrahepatic portosystemic shunt does not increase mortality in patients with cirrhosis. J Hepatol. 2024;80(4):596–602. DOI: 10.1016/j.jhep.2023.11.033.
14. Mukund A., Aravind A., Jindal A. et al. Predictors and Outcomes of Post-transjugular Intrahepatic Portosystemic Shunt Liver Failure in Patients with Cirrhosis. Dig Dis Sci. 2024;69(3):1025–1034. DOI: 10.1007/s10620-023-08256-x.
15. Boike J.R., Thornburg B.G., Asrani S.K. et al. North American Practice-Based Recommendations for Transjugular Intrahepatic Portosystemic Shunts in Portal Hypertension. Clin Gastroenterol Hepatol. 2022;20(8):1636–1662.e36. DOI: 10.1016/j.cgh.2021.07.018.
16. Macken L., Corrigan M., Prentice W. et al. Palliative long-term abdominal drains for the management of refractory ascites due to cirrhosis: a consensus document. Frontline Gastroenterol. 2022;13(e1):e116–e125. DOI: 10.1136/flgastro-2022-102128.
17. Weil-Verhoeven D., Di Martino V., Stirnimann G. et al. Alfapump® implantable device in management of refractory ascites: An update. World J Hepatol. 2022;14(7):1344–1356. DOI: 10.4254/wjh.v14.i7.1344.
18. Stirnimann G., Berg T., Spahr L. et al. Final safety and efficacy results from a 106 real-world patients registry with an ascites-mobilizing pump. Liver Int. 2022;42(10):2247–2259. DOI: 10.1111/liv.15337.
19. Aagaard N.K., Malago M., De Gottardi A. et al. Consensus care recommendations for alfapump® in cirrhotic patients with refractory or recurrent ascites. BMC Gastroenterol. 2022;22(1):111. DOI: 10.1186/s12876-022-02173-5.
20. Wong F., Bendel E., Sniderman K. et al. Improvement in Quality of Life and Decrease in Large-Volume Paracentesis Requirements With the Automated Low-Flow Ascites Pump. Liver Transpl. 2020;26(5):651–661. DOI: 10.1002/lt.25724.
21. Yasuda K., Asou M., Asakawa T., Araki M. Ascites management by cell-free concentrated ascites reinfusion therapy during recovery from drug-induced acute liver injury: a case report. J Med Case Rep. 2020;14(1):192. DOI: 10.1186/s13256-020-02507-5.
22. Yorioka N., Namisaki T., Shibamoto A. et al. Changes in Coagulation and Fibrinolytic Factors in Patients With Cirrhotic Refractory Ascites Undergoing Cell-free and Concentrated Ascites Reinfusion Therapy: A Retrospective Observational Study in Japan. In Vivo. 2023;37(3):1226–1235. DOI: 10.21873/invivo.13199.
23. Matsumoto N., Ogawa M., Kanda T. et al. Large-volume cell-free and concentrated ascites reinfusion therapy improves venous flow in patients with liver cirrhosis. J Med Ultrason (2001). 2021;48(3):315–322. DOI: 10.1007/s10396-021-01094-2.
24. Fukunaga S., Egawa M., Ito T., Tanabe K. Occurrence of fever in cell-free and concentrated ascites reinfusion therapy is not related to the primary disease or nature of ascites. J Artif Organs. 2024;27(2):138–145. DOI: 10.1007/s10047-023-01402-2.
25. Namisaki T., Tsuji Y., Kitade M. et al. Endotoxin Activity Reflects an Increase in Body Temperature in Cirrhotic Patients With Ascites Undergoing Cell-free and Concentrated Ascites Reinfusion Therapy. In Vivo. 2022;36(3):1477–1484. DOI: 10.21873/invivo.12854.
26. Hanai T., Kawaratani H., Nagano J. et al. Cell-free and concentrated ascites reinfusion therapy versus large-volume paracentesis for the treatment of cirrhotic patients with refractory ascites: A multicenter prospective observational study. Hepatol Res. 2023;53(3):238–246. DOI: 10.1111/hepr.13860.
27. Ивануса С.Я., Алентьев С.А., Онницев И.Е. и др. Различные варианты портосистемного шунтирования в лечении диуретикорезистентного асцита у больных циррозом печени. Клиническая больница. 2021;2(30):36–39.Ivanusa S.Ya., Alentev S.A., Onnicev I.E. et al. Different options of portosystemic shunting in treatment of refractory ascites in patients with liver cirrosis. The Hospital. 2021;2(30)36–39 (in Russ.).
28. Kettritz R. Dysnatriämien — Konzepte und klinische Aufarbeitung [Dysnatremias — concepts and clinical work-up]. Dtsch Med Wochenschr. 2024;149(3):86–92 (in German). DOI: 10.1055/a-2055-3486.
29. Bellos I., Kontzoglou K., Perrea D.N. Predictors of tolvaptan short-term response in patients with refractory ascites: A meta-analysis. J Gastroenterol Hepatol. 2020;35(2):182–191. DOI: 10.1111/jgh.14784.
30. Tsuruya K., Koizumi J., Sekiguchi Y. et al. First reports of clinical effects of transjugular intrahepatic portosystemic shunt in four patients with cirrhotic ascites refractory to tolvaptan. BMJ Open Gastroenterol. 2023;10(1):e001120. DOI: 10.1136/bmjgast-2023-001120.
31. Nakai M., Suda G., Kubo A. et al. Durable response without recurrence to Tolvaptan improves long-term survival. J Gastroenterol. 2020;55(12):1150–1161. DOI: 10.1007/s00535-020-01721-8.
32. Namba M., Hiramatsu A., Aikata H. et al. Management of refractory ascites attenuates muscle mass reduction and improves survival in patients with decompensated cirrhosis. J Gastroenterol. 2020;55(2):217–226. DOI: 10.1007/s00535-019-01623-4.
33. Zaccherini G., Tufoni M., Iannone G., Caraceni P. Management of Ascites in Patients with Cirrhosis: An Update. J Clin Med. 2021;10(22):5226. DOI: 10.3390/jcm10225226.
34. Shrestha D.B., Budhathoki P., Sedhai Y.R. et al. Midodrine in Liver Cirrhosis With Ascites: A Systematic Review and Meta-Analysis. Cureus. 2022;14(7):e27483. DOI: 10.7759/cureus.27483.
35. Téllez L., Ibáñez-Samaniego L., Pérez Del Villar C. et al. Non-selective beta-blockers impair global circulatory homeostasis and renal function in cirrhotic patients with refractory ascites. J Hepatol. 2020;73(6):1404–1414. DOI: 10.1016/j.jhep.2020.05.011.