string(5) "22873"

В настоящее время одним из основных методов реваскуляризации миокарда у больных ИБС является аортокоронарное шунтирование (АКШ). Достаточно высокий уровень безопасности оперативного вмешательства и доказанная клиническая эффективность АКШ у больных ИБС не вызывают никаких сомнений. Однако во всем мире продолжаются исследования, направленные на поиск новых методов выполнения операций АКШ, дооперационного и послеоперационного ведения больных, с целью улучшения результатов [1–5].
Некоторые кардиохирурги предпочитают по возможности минимизировать применение искусственного кровообращения (ИК) при АКШ, которое является дополнительным фактором риска осложнений оперативного вмешательства. АКШ на работающем сердце в настоящее время является наиболее современным вариантом реваскуляризации миокарда. Выполнение шунтирования без ИК обеспечивает более низкую летальность, меньшее количество осложнений, имеет ряд других преимуществ перед применением ИК. Кроме того, экономическая эффективность данного вида оперативного вмешательства очевидна по сравнению с вмешательством в условиях ИК.
Одним из наиболее распространенных осложнений после операций на открытом сердце являются нарушения ритма сердца (НРС). Выраженность их может быть различная – от гемодинамически незначимых до фатальных.
Различные виды аритмий у больных ИБС после реваскуляризации миокарда (АКШ) развиваются довольно часто. Несмотря на внедрение новых методов хирургического лечения с использованием современных новейших технологий, усовершенствованных методик миокардиальной защиты и анестезиологического пособия, распространенность послеоперационных аритмий остается достаточно высокой [6, 7].
Наиболее часто встречающиеся в послеоперационном периоде нарушения ритма – наджелудочковые аритмии. К ним относятся различные виды суправентрикулярных экстрасистол, а также наиболее распространенная форма осложнений ритма сердца – фибрилляция предсердий (ФП). Ее частота возникновения в ранний и отсроченный период после оперативного вмешательства составляет, по данным различных авторов, от 20 до 40% случаев [8].
Желудочковые аритмии после АКШ встречаются значительно реже и составляют от 2 до 8% от общего числа оперированных больных. Одним из самых неблагоприятных из них является желудочковая тахикардия (ЖТ). Осложнения в виде нарушения ритма сердца возникают чаще в течение первой недели после АКШ. Но наибольший пик развития ФП приходится на 2–3 сут. после операции. Послеоперационные аритмии могут иметь серьезный неблагоприятный прогноз для больного: значительно повышают риск развития тромбоэмболических осложнений, вызывают ишемию миокарда, снижают сократительную функцию миокарда, вызывая застойную сердечную недостаточность, нестабильность гемодинамики, увеличивают продолжительность нахождения больного в отделении реанимации и интенсивной терапии.
В большинстве проведенных исследований, посвященных изучению и выявлению независимых предикторов развития послеоперационных нарушений ритма сердца, авторами определялись некоторые достоверные закономерности.
Пожилой возраст больного (старше 65 лет) является независимым предиктором возникновения послеоперационной ФП, поскольку с возрастом в различных структурах предсердий (эндокарде, миокарде и эпикарде) происходят склеротические изменения, приводящие к фрагментации слоев эндокарда, атрофии миоцитов предсердия, что приводит к задержке или блокированию внутрипредсердного проведения, неоднородной анизотропии и дисперсии рефрактерности.
Также о структурной гетерогенности миокарда предсердий могут свидетельствовать и увеличенные показатели длительности и дисперсии Р-волны (длительность > 100 мс, дисперсия > 40 мс), которые в свою очередь могут быть ответственны за развитие ФП посредством возросшей вероятности возникновения кругов re-entry.
По данным некоторых исследователей, увеличение переднезаднего размера левого предсердия (> 4,5 см по данным допплер-ЭхоКГ) также является предиктором развития ФП после АКШ. Однако в некоторых исследованиях достоверной связи между размерами левого предсердия и степенью встречаемости ФП после АКШ не было выявлено [6].
У больных, имеющих низкую фракцию выброса левого желудочка (ФВ ЛЖ), обусловленную многососудистым поражением коронарного русла, наличием в анамнезе перенесенного инфаркта миокарда (ИМ), а также различного рода кардиомиопатиями и другими факторами, каждый из которых может являться основой для развития и поддержания циклов re-entry в ишемизированном миокарде, увеличивается вероятность возникновения жизнеугрожающих желудочковых аритмий в раннем послеоперационном периоде после прямой реваскуляризации миокарда.
Длительная искусственная вентиляция легких (ИВЛ) может свидетельствовать о респираторных, сердечно-сосудистых, неврологических или других осложнениях, которые сопровождаются гипоксией, что увеличивает вероятность возникновения ФП как после АКШ с ИК, так и без ИК.
Из послеоперационных факторов необходимо отметить показатели электролитного баланса организма. Например, гипомагниемию и гипокалиемию, которые часто являются причиной возникновения различных нарушений ритма сердца. На изменение концентрации ионов магния и калия в сыворотке крови влияют некоторые медикаментозные средства: инотропные препараты, диуретики, сердечные гликозиды, некоторые антибиотики.
Значимость электролитного баланса в организме человека и его связь с клиническими проявлениями различных заболеваний в настоящее время активно изучаются многими исследователями [9].
Одними из основных катионов в человеческом организме, выполняющих важную роль в поддержании электролитного баланса, являются ионы магния и калия. Они играют важную роль в качестве модулятора вазомоторного тонуса, артериального давления и периферического кровотока. И как следствие, дефицит магния и калия может неблагоприятно повлиять на работу сердечно-сосудистой системы.
В соответствии с рекомендациями Европейского кардиологического общества для лечения послеоперационных осложнений, таких как ФП, следует использовать β-блокаторы, амиодарон, а у пациентов с сердечной недостаточностью, дисфункцией левого желудочка еще и дигоксин.
Имеются многочисленные исследования с достоверными результатами положительного влияния профилактического использования амиодарона, β-блокаторов. В то время как лечение с помощью новых лекарственных агентов, таких как магний, статины, омега-3 жирные кислоты, ингибиторы АПФ, все еще активно изучается.
Результаты некоторых исследований подтверждают роль магния и калия в профилактике и лечении сердечно-сосудистых заболеваний. Так, более высокие уровни магния в сыворотке крови были связаны со снижением риска развития артериальной гипертонии, ИБС, сахарного диабета, внезапной сердечной смерти и ишемического инсульта. Кроме того, имеются доказательства того, что низкий уровень магния в сыворотке крови ухудшает течение операции на сердце, что связано с повышением риска послеоперационной ФП. В связи с этим были предложены различные способы и схемы введения магния и калия для возможного профилактического предотвращения ФП и других НРС в послеоперационным периоде у кардиохирургических больных [10].
Однако данные об эффективности этого вмешательства являются противоречивыми.
Низкий уровень магния рассматривается как причина суправентрикулярной и желудочковой тахикардии. Он также является независимым фактором риска развития ФП в послеоперационным периоде у кардиохирургических больных. Несколько клинических испытаний изучали применение внутривенного сульфата магния для профилактики ФП после АКШ [11–14]. В некоторых исследованиях сообщалось о резком снижении частоты ФП в послеоперационном периоде у пациентов, получавших магний [11, 12], в то время как другие исследования не показали никакой пользы от его применения [13, 14].
A.A. Alghamdi и соавт. из Канадского Университета в Торонто (отделение сердечно-сосудистой хирургии) провели метаанализ 8 рандомизированных клинических испытаний (РКИ), в которых использовали введение препаратов магния у больных после АКШ. В результате проведенного анализа была выявлена достоверная связь между снижением частоты развития ФП и применением препаратов магния (ОР: 0,64; 95% ДИ 0,47–0,87, р=0,004) [15].
Китайские исследователи из Института сердечно-сосудистых заболеваний в Гуанси W. J. Gu и соавт. провели метаанализ 7 двойных слепых плацебо-контролируемых РКИ по применению магния при операциях АКШ (рис. 1) [16].
Общее число наблюдаемых больных составило 1028 человек. Обобщенные результаты свидетельствовали о том, что применение магния сокращало частоту возникновений ФП после АКШ на 36% (ОР 0,64; 95% ДИ 0,50–0,83; р=0,001; гетерогенность – р=0,8, I2=0%; Trials. 2012. Apr. 20;13:41. doi: 10.1186/1745–6215–13–41).
Связь между уровнем магния в сыворотке крови и тканях и развитием ФП после операции АКШ была изучена в клинике сердечно-сосудистой хирургии Siyami Ersek (Стамбул, Турция) [17]. Исследование являлось проспективным и обсервационным. В нем оценивали результаты наблюдения 20 больных ИБС, перенесших плановое АКШ. Образцы мышечной ткани из правого предсердия и скелетных мышц были получены для анализа уровня магния до, во время (на 60-й мин.) и через 30 мин. после ИК. Проводилось ежедневное измерение в крови уровня магния в сочетании с непрерывным мониторированием ЭКГ по Холтеру в течение 7 дней после операции. В результате наблюдения ФП возникла у 5 больных в послеоперационном периоде (25%). Пациенты с возникшей ФП и без ФП не отличались в плане уровня магния в крови и мышечных тканях во время АКШ, в ранние сроки после АКШ и в течение 7 дней после операции. Уровень магния крови был значительно выше у наблюдаемых больных с 3 по 7-й послеоперационные дни (3-й день – 1,13±0,11 ммоль/л; 4-й день – 1,18±0,07 ммоль/л; 5-й день – 1,15±0,10 ммоль/л; 6-й день – 1,17±0,08 ммоль/л, а на 7-й день – 1,22±0,08 ммоль/л) по сравнению с 1-м и 2-м днями (1-й день – 0,96±0,13 ммоль/л и 2-й день – 1,02±0,12 ммоль/л, р=0,002 для всех сравнений) (рис. 2).
Таким образом, хотя пациенты с возникшей ФП и без нее достоверно не отличались друг от друга в отношении уровня магния в сыворотке крови, совпадения, связанные с достоверным отличием уровня магния крови в раннем послеоперационном периоде (первые 2 дня) и в последующие дни, имеют возможные связи с нарушениями ритма в этот период и требуют дальнейших исследований.
В журнале Circulation в январе 2013 г. была опубликована статья, в которой авторы из Университета Пенсильвании (США) приводят данные из Framingham Offspring [18]. Они проанализировали, является ли гипомагниемия предрасполагающим фактором развития ФП в популяции. Были изучены 3530 участников (средний возраст 44 года, 52% женщин, 48% мужчин) из Фрамингемского исследования, которые не имели никаких сердечно-сосудистых заболеваний и ФП. Исследователями была использована модель регрессионного анализа Кокса для изучения связи между уровнем магния в сыворотке крови и риском развития ФП. В результате были оценены результаты 20-летнего наблюдения. В итоге: у 228 человек возникла ФП. Уровень магния составил 1,88 (1,77; 1,99) мг/дл Me (25%; 75%). При использовании многомерной модели с поправками лица, имеющие уровень магния в нижнем квартиле, оказались более склонны к развитию ФП (скорректированное ОР 1,52; 95% ДИ 1,00–2,31, р=0,05) по сравнению с теми, чей уровень находился в верхнем квартиле результатов. Результаты были аналогичными после исключения лиц, применяющих диуретики. Таким образом, низкий уровень магния был умеренно связан с развитием ФП у лиц без сердечно-сосудистых заболеваний.
Аддитивный эффект препаратов магния также был изучен и описан в нескольких испытаниях.
A.J. Solomon и соавт. из Джорджтаунского университета (США) в проспективном рандомизированном исследовании 167 шунтированных коронарных больных (средний возраст 61±10 лет) изучали дополнительные аддитивные эффекты магния у больных после АКШ [19]. Одна группа больных получала по 20 мг пропранолола 4 раза/сут. Другая группа – пропранолол в такой же дозе в сочетании с магнием (18 г в течение 24 ч). Магний был назначен во время операции, а пропранолол – при поступлении в отделение интенсивной терапии и реанимации. Полученные результаты не выявили отличия в группах наблюдения лечения пропранололом и пропранолола в сочетании с магнием (19,5% против 22,4%, р=0,65).
A. Sultan и соавт. из Гамбургской университетской клиники (Германия) изучили влияние введения калия и магния на успех кардиоверсии при восстановлении синусового ритма у больных с ФП [20]. В исследовании наблюдались 170 пациентов с персистирующей ФП. Пациенты были рандомизированы в две группы: первая с использованием калия и магния (n=84), вторая – без применения изучаемых ионов (n=86). Энергия step-up протокола составила: 75, 100 и 150 Дж (J). Кардиоверсия при ФП была эффективной у 81 (9,4%) больного в первой группе наблюдения и у 74 (86,0%) больных – в контрольной группе (р=0,005). Эффективный уровень энергии, необходимой для достижения синусового ритма, был значительно ниже в группе с применением магния и калия (140,8±26,9 Дж (J) против 182,5±52,2 Дж (J), р=0,02). Побочных эффектов или осложнений (таких, как гипотензия, брадикардия), связанных с применение исследуемых веществ, не наблюдалось. Полученные результаты говорят о положительном влиянии применения магния и калия на успешность кардиоверсии у больных с персистирующей ФП. Кроме того, достоверно меньше требуется энергии при их применении, чтобы успешно восстановить синусовый ритм.
Также влияние магния на фармакологическую кардиоверсию ибутилидом было изучено афинскими учеными (Греция) S. Patsilinakos и соавт. В исследовании было изучено, могут ли высокие дозы магния повысить безопасность и эффективность введения ибутилида для фармакологической кардиоверсии [21]. Авторами изучены 476 пациентов с фибрилляцией и/или трепетанием предсердий, которым было показано проведение кардиоверсии для восстановления синусового ритма. Больные были разделены на 2 группы. Первая группа (группа А) состояла из 229 пациентов, которые получали только ибутилид для восстановления синусового ритма. Вторая группа (группа В) – из 247 пациентов, которые получали внутривенные инфузии 5 г сульфата магния в течение 1 ч с последующим введением ибутилида. Кроме того, больным группы В в последующие 2 ч вводился дополнительно сульфат магния в дозе 5 г. Эффективная кардиоверсия у больных в группах А и В была получена у 154 (67,3%) и 189 (76,5%) больных соответственно (р=0,033). Нарушения ритма сердца по типу желудочковых аритмий (устойчивая, неустойчивая желудочковая тахикардия) наблюдались достоверно чаще в группе А, чем в группе В (7,4% против 1,2% соответственно, р=0,002). Рецидив ФП развился у 8 (3,5%) пациентов в группе А и ни в одном случае (0%) в группе В (р=0,009). Применение магния (несмотря на использование высоких доз) не вызывало никаких осложнений.
Похожее исследование провели в Университете Коннектикута (США) исследователи C.I. Coleman и соавт. [22]. Основываясь на предыдущих исследованиях, которые показали, что дополнительное использование сульфата магния с ибутилидом может увеличить шансы пациента в успешной фармакологической кардиоверсии при ФП и/или ТП, исследователи изучили возможности аддитивного эффекта магния при применении его с дофетилидом. Исследование носило характер ретроспективной оценки когорты больных, у которых имелась необходимость в проведении фармакологической кардиоверсии дофетилидом для восстановления синусового ритма. Все больные с ФП и/или ТП получали дофетилид по стандартному протоколу. Они находились в стационаре в течение минимум 3 дней и получали 6 доз дофетилида. Часть больных, которые получали дополнительно магний, составила группу лечения. Больным проводилось непрерывное мониторирование ЭКГ по Холтеру на протяжении всей госпитализации. Для статистической оценки использовали методы многофакторного регрессионного анализа. Было исследовано 160 больных с ФП и/или ТП (средний возраст 66,6±11,0 лет, 70% мужчин, 30% женщин). Длительность ФП и/или ТП наблюдалась более 15 дней. Из сопутствующей патологии: у 54,4% больных наблюдалась артериальная гипертония, у 37,5% – хроническая сердечная недостаточность, у 16,3% имели место пороки сердца, у 16,3% был в анамнезе инфаркт миокарда. Исходный уровень магния в сыворотке крови составил 2,1±0,26 мг/дл, полученная средняя доза дофетилида – 428±118 мкг. Общая доля успешной фармакологической кардиоверсии дофетилидом, независимо от дополнительного использования магния, составила 41,9%. Одновременное применение магния (n=50) было связано с увеличением вероятности успешной фармакологической кардиоверсии на 107% (ОШ 2,07; 95%, ДИ 1,00–4,33) по сравнению с теми больными, кто не получал магний (n=110). Таким образом, дополнительное использование магния было связано с повышением способности дофетилида успешно осуществлять фармакологическую кардиоверсию при ФП и ТП.
Канадские исследователи из Университета МакМастер K.A. Arsenault и соавт. оценили влияние фармакологических и нефармакологических вмешательств для профилактики осложнений, таких как ФП и НЖТ после операций на сердце [23]. Вторичные цели – определить влияние этих вмешательств на развитие послеоперационных осложнений (инсульт, нарушение мозгового кровообращения, общая смертность, сердечно-сосудистая смертность, продолжительность пребывания в стационаре и стоимость лечения во время пребывания в стационаре). Авторами был проведен анализ исследований в базе данных Кокрановского центрального регистра контролируемых исследований (CENTRAL) (выпуск 8, 2011 г.), MEDLINE (с 1946 г. по июль 2011 г.), EMBASE (с 1974 г. по июль 2011 г.) и CINAHL (с 1981 г. по июль 2011 г.). Были отобраны рандомизированные контролируемые исследования (РКИ), включающие больных, перенесших операцию на сердце, к которым были применены фармакологические или нефармакологические вмешательства для профилактики послеоперационных осложнений, таких как ФП и НЖТ. 118 исследований с 138 группами и 17 364 больными были включены в данный анализ. 57 из этих исследований были включены в первоначальный вариант данного обзора, а 61 добавлены, 27 из которых не были рассмотрены в оригинальной версии. Исследования изучали применение амиодарона, β-блокаторов, соталола, магния, стимуляции предсердий и задней перикардиотомии. Было доказано, что каждое из исследуемых вмешательств значительно снижает частоту послеоперационных нарушений ритма сердца по сравнению с контролем. β-блокаторы (ОШ 0,33; 95% ДИ от 0,26 до 0,43; I (2)=55%) и соталол (ОШ 0,34; 95% ДИ от 0,26 до 0,43; I (2)=3%) имели сходную эффективность. Эффективность магния (ОШ 0,55; 95% ДИ от 0,41 до 0,73; I (2)=51%) была несколько ниже. Применение амиодарона (ОШ 0,43; 95% ДИ от 0,34 до 0,54; I (2)=63%), стимуляции предсердий (ОШ 0,47; 95% ДИ от 0,36 до 0,61; I (2)=50%) и задняя перикардиотомия (ОШ 0,35; 95 % ДИ от 0,18 до 0,67; I (2)=66%) также были признаны эффективными. Использование этих вмешательств снизило продолжительность пребывания в стационаре примерно на две трети в день. Кроме того, экономические затраты на стационарное лечение снизились примерно на 1250 $ США. Исследуемые мероприятия также снизили вероятность послеоперационных инсультов, хотя это снижение не достигло статистической значимости (ОР 0,69; 95% ДИ от 0,47 до 1,01; I (2)=0%).
Таким образом, применение препаратов магния и калия у кардиохирургических больных активно изучается многими исследователями во всем мире. В настоящее время не вызывает сомнения необходимость медикаментозной коррекции электролитных расстройств в организме больного (гипомагниемия и гипокалиемия). Важное значение имеет возможность применения этих препаратов одновременно, поэтому целесообразно применение комбинированных препаратов, содержащих вышеуказанные микроэлементы. Одним из таких препаратов является Панангин производства компании «Гедеон Рихтер», таблетированная форма выпуска которого относится к безрецептурным лекарственным средствам. Как указывалось выше, гипомагниемия и гипокалиемия в организме играют триггерную роль в развитии артериальной гипертонии, атеросклероза коронарных сосудов, нарушений сердечного ритма и дисфункции миокарда. Сочетание ионов калия и магния в одном препарате (Панангин) обосновано тем, что дефицит калия в организме сопровождается или обусловлен дефицитом магния и требует одновременной коррекции содержания в организме обоих катионов. Наличие в Панангине эндогенного аспарагината способствует более быстрому и эффективному вхождению калия и магния в миоциты, оказывает положительное влияние на метаболизм миокарда [24].
Очень важное значение имеет наличие инфузионной формы данного препарата, содержащей в 10 мл раствора 400 мг магния аспарагината (соответствует 33,7 мг магния) и 452 мг калия аспарагината (соответствует 103,3 мг калия).



 
Литература
1. Губаревич И.Г., Островский Ю.П. Результаты трансмиокардиальной лазерной реваскуляризации (опыт 86 операций) // Кардиология в Беларуси. 2011. № 6.С. 36–41.
2. Базылев В.В., Белов Ю.В. Анализ отдаленных результатов лечения больных после АКШ с использованием внутренней грудной артерии и полым аутовенозным шунтированием у больных с сахарным диабетом // Бюллетень Восточно-Сибирского научного центра СО РАМН. 2005. № 3. С. 78–79.
3. Бокерия Л.А., Никонов С.Ф., Бенделиани Н.Г. и др. Эффективность и влияние многофакторного подхода к лечению больных ишемической болезнью сердца после изолированного коронарного шунтирования и его сочетания с геометрической реконструкцией левого желудочка на качество жизни и потребность в госпитализациях (результаты 12-месячного рандомизированного клинического исследования) // Анналы аритмологии. 2011. № 8(4). С. 43–53.
4. Быстров Д.О., Шонбин А.Н., Заволожин А.С., Паромов К.В. Непосредственные результаты хирургического лечения ИБС со сниженной фракцией выброса левого желудочка // Современные исследования социальных проблем (электронный научный журнал). 2011. № 8(4). С. 98.
5. Прибылова Н.Н., Осипова О.А., Власенко М.А. и др. Влияние реваскуляризации миокарда левого желудочка на структурно-функциональную способность сердца и диссинхронизацию миокарда при ХСН // Сердечная недостаточность. 2011. № 12(3). С. 154–159.
6. Бокерия Л.А., Голухова Е.З., Алшибая М.Д. и др. Прогнозирование развития фибрилляции предсердий после операций аортокоронарного шунтирования // Анналы аритмологии. 2004. № 1(1). С. 77–86.
7. Меликулов А.Х., Маглакелидзе Д.А. Возможные механизмы и стратегии профилактики фибрилляции предсердий после операций на открытом сердце // Анналы аритмологии. 2012. № 9(1). С. 13–19.
8. Филатов А.Г., Тарашвили Э.Г. Эпидемиология и социальная значимость фибрилляции предсердий // Анналы аритмологии. 2012. № 9(2). С. 5–13.
9. Sun K., Lu J., Jiang Y. et al. Low serum potassium level is associated with nonalcoholic fatty liver disease and its related metabolic disorders // Clin. Endocrinol. (Oxf). 2013. Feb. 13. doi: 10.1111/cen.12168.
10. Haghjoo M. Pharmacological and nonpharmacological prevention of atrial fibrillation after coronary artery bypass surgery // J. Tehran. Heart Cent. 2012. Vol. 7(1). P. 2–9.
11. Fanning W.J., Thomas C.S. Jr, Roach A. et al. Prophylaxis of atrial fibrillation with magnesium sulfate after coronary artery bypass grafting // Ann. Thorac. Surg. 1991. Vol. 52. P. 529–533.
12. Nurozler F., Tokgozoglu L., Pasaoglu I. et al. Atrial fibrillation after coronary artery bypass surgery: predictors and the role of MgSO4 replacement // J. Card. Surg. 1996. Vol. 11. P. 421–427.
13. Parikka H., Toivonen L., Pellinen T. et al. The influence of intravenous magnesium sulphate on the occurrence of atrial fibrillation after coronary artery by-pass operation // Eur. Heart J. 1993. Vol. 14. P. 251–258.
14. Kaplan M., Kut M.S., Icer U.A., Demirtas M.M. Intravenous magnesium sulfate prophylaxis for atrial fibrillation after coronary artery bypass surgery // J. Thorac. Cardiovasc. Surg. 2003. Vol. 125. P. 344–352.
15. Alghamdi A.A., Al-Radi O.O., Latter D.A. Intravenous magnesium for prevention of atrial fibrillation after coronary artery bypass surgery: a systematic review and meta-analysis // J. Card. Surg. 2005. Vol. 20. P. 293–299.
16. Gu W.J., Wu Z.J., Wang P.F. et al. Intravenous magnesium prevents atrial fibrillation after coronary artery bypass grafting: a meta-analysis of 7 double-blind, placebo-controlled, randomized clinical trials // Trials. 2012. Vol. 13. P. 41.
17. Sahin V., Kaplan M., Bilsel S., et al. The relation between blood and tissue magnesium levels and development of atrial fibrillation after coronary artery bypass surgery // Anadolu Kardiyol. Derg. 2010. Vol. 10(5). P. 446–451.
18. Khan A.M., Lubitz S.A., Sullivan L.M. et al. Low serum magnesium and the development of atrial fibrillation in the community: the Framingham Heart Stud // Circulation. 2013. Vol. 127(1). P. 33–38.
19. Solomon A.J., Berger A.K., Trivedi K.K. et al. The combination of propranolol and magnesium does not prevent postoperative atrial fibrillation // Ann. Thorac. Surg. 2000. Vol. 69(1). P. 126–129.
20. Sultan A., Steven D., Rostock T. et al. Intravenous administration of magnesium and potassium solution lowers energy levels and increases success rates electrically cardioverting atrial fibrillation // J. Cardiovasc. Electrophysiol. 2012. Vol. 23(1). P. 54–59.
21. Patsilinakos S., Christou A., Kafkas N. et al. Effect of high doses of magnesium on converting ibutilide to a safe and more effective agent // Am. J. Cardiol. 2010. Vol. 106(5). P. 673–676.
22. Coleman C.I., Sood N., Chawla D. et al. Intravenous magnesium sulfate enhances the ability of dofetilide to successfully cardiovert atrial fibrillation or flutter: results of the Dofetilide and Intravenous Magnesium Evaluation // Europace. 2009. Vol. 11(7). P. 892–895.
23. Arsenault K.A., Yusuf A.M., Crystal E. et al. Interventions for preventing post-operative atrial fibrillation in patients undergoing heart surgery // Cochrane Database Syst. Rev. 2013. Vol. 1: CD003611.
24. Шилов А.М., Мельник М.В., Осия А.О., Князева С.А. Лечение ССЗ в практике врача первичного звена здравоохранения: место препаратов калия и магния (Панангин) // РМЖ. 2012. Т. 20(3). С. 102–106.