Всероссийское
совещание руководителей
органов управления
здравоохранением в
Екатеринбурге стало,
безусловно, самой масштабной
акцией нынешнего главы
Министерства здравоохранения.
Татьяна Дмитриева, разумеется,
прекрасно осведомлена о
традиции, в соответствии с
которой после ста дней
пребывания в новой должности
от чиновника ее ранга ожидают
обнародования программы
действий возглавляемого им
ведомства. И из всех возможных
жанров она выбрала самый
трудный: не какую-нибудь
отчетную коллегию в
министерстве, где и стены
помогают, а выступление перед
представителями 79 регионов и
всех ветвей власти на форуме,
подобного которому не было
года как три - четыре.
В принципе, такой ход вовсе не
был неожиданным. Всякий, кто
даже вскользь был осведомлен о
происходящем в Минздраве, не
мог не обратить внимания на
обилие командировок министра.
Практически с самого начала
было очевидно: Татьяна
Дмитриева хочет видеть себя не
просто главой министерства как
такового, но руководителем
системы здравоохранения
страны. И прежде чем заявить об
этом она имела возможность
убедиться в фактическом
отсутствии этой самой системы.
Будучи опытным оратором,
Татьяна Дмитриева с первых же
слов как бы слегка эпатировала
собравшихся
"региональщиков",
употребив сразу несколько, по
собственному определению,
"немодных" в их среде
понятий, как то необходимость
жесткого государственного
планирования, восстановление
вертикальной структуры,
подотчетность. Однако эпатаж
этот был не более, чем
риторической фигурой,
поскольку к этому моменту у
большинства руководителей
территориального
здравоохранения идея сильного
центра не вызывала уже такого
безусловного отторжения, как
во времена принятия закона об
общих принципах местного
самоуправления. Причина
перемены точки зрения на
прелести суверенитета
прозаична: 80 из 89 регионов
нуждаются в федеральной
дотации, бюджетные долги по
зарплате имеет каждое третье
медицинское учреждение, а
неравенство в подушевых
затратах на медицинское
обеспечение вполне
демонстративно. Например, если
в Читинской области они в
среднем составляют 159,5 тыс.
рублей, то в Москве - миллион. И
если уж сам губернатор
Свердловской области Эдуард
Россель, первым добившийся
подписания в Кремле договора о
разграничении предметов
ведения и полномочий, заявил,
что слово за "центром", то
действительно наступило самое
время провозгласить
необходимость
"реставрации".
Тем более, что главный
идеологический контраргумент,
который до сих пор приходил в
голову всем и каждому, а именно
"советскость" такого
подхода, сегодня не выглядит
столь непобиваемым. По крайней
мере любой, мало-мальски
разбирающийся в вопросах
организации здравоохранения,
теперь уже не постесняется
признать, что именно советская
модель (которая, разумеется, не
тождественна ее практическому
воплощению на 1/6 части суши)
была и остается ориентиром для
множества весьма несоветских и
совсем не социалистических
государств. Главным же
притягательным свойством
вертикальной структуры
является ее управляемость и,
следовательно, возможность
проведения единой политики,
которую Виктор Илюшин назвал
правилами игры.
Татьяна Дмитриева не стала
разъяснять собравшимся до чего
"доигрались": вопреки
традиции, вместо дежурной
статистики о состоянии
нездоровья населения, она с
самого начала заговорила о
необходимости внесения
изменений в закон о местном
самоуправлении, давая понять,
что пора создать улицу с
двусторонним движением
(федеральный уровень все
законопроекты согласовывает с
территориями и посему вправе
рассчитывать на взаимность).
Далее министр постаралась
упомянуть практически все
болевые точки нынешней
организации здравоохранения, в
результате чего оказалась
вынужденной быть
неоригинальной. Действительно,
надо быть поэтом, чтобы
как-нибудь свежо провозгласить
необходимость принятия закона
о лекарствах, который
несколько лет подряд обещает
явить себя миру. Тоже самое
касается проблем регистрации и
закупок, ценовой политики,
лицензирования
медпредприятий, стандартов
объема и качества медицинской
помощи, унификации системы
общего медицинского
страхования, планирования
подготовки кадров. Так или
иначе, любая проблема
сводилась к необходимости
контроля на федеральном
уровне. При этом всегда, при
любой возможности, упоминалось
о механизмах этого контроля.
Так, министр поименно
перечислила федеральные
структуры, которые должны
отвечать за разрешительную
часть и контроль качества
лекарственных средств,
сообщила о выработке
федеральных стандартов объема
и качества медицинской помощи,
упомянув, правда, о таком их
"несовершенстве", как
отсутствие регламентации
догоспитального лечения. Зато
регламентация лекарственного
рынка, предложенная
Минздравом, сформулирована
четко: здесь готовят перечень
тех препаратов, цены на которые
не должны превышать
общемировые или цены на
отечественные аналоги.
Нетрудно догадаться; о том, что
почем в мире, знают
исключительно в Москве. Равно,
как и о том, какую
дорогостоящую медицинскую
технику есть смысл закупать
регионам, а без какой они могут
обойтись.
Это же касается и подготовки
кадров и лицензирования
медицинской деятельности.
Конечно, кого-то может
впечатлить сообщение, что в
одной территории некоему
фельдшеру выдали
свидетельство народного
целителя, но это только в том
случае если не знать, что
выдача подобных охранных
грамот до сих пор вменялась в
обязанность самому Минздраву.
Столь же слабовато звучат и
аргументы в пользу
централизованного
планирования подготовки и
использования кадров. Вряд ли
кто-либо сомневается в том, что
российский диплом врача должен
быть "конвертируемым" на
всей территории страны и
выдаваться на основании
общегосударственных
требований к объему и качеству
образования. Но вот то, что
федеральный уровень должен
озабочивать территории
проблемами трудоустройства
медсестер с высшим
образованием, это уже слишком.
В том смысле, что по мелочам.
В особенности, если учесть, что
центр до сих пор не смог
добиться финансового
обеспечения государством
своих претензий на роль
верховной власти. Говорить о
необходимости финансовых
подушевых стандартов - не
значит иметь возможность их
получить. И тот факт, что в 1996 г.
федеральные лечебные
учреждения бюджет
профинансировал на 57,3%, науку -
на 53,3%, а обеспечение
оборудованием - на 2%, вовсе не
говорит в пользу реальной
дееспособности центра. Как бы
потом не повторилась история с
общим медицинским
страхованием. Теперь
источником всех его бед
принято считать
несвоевременность введения:
коней на переправе не меняют, а
страхование в условиях
дестабилизации экономики не
вводят. При этом старательно
забывается, что когда о
медстраховании заговорили, то
исключительно как о средстве
вынужденного дополнительного
финансирования отрасли именно
в условиях отсутствия
экономического бума. Как бы
потом возможные неудачи
обратной централизации
здравоохранения не подвели под
"неожиданное" совпадение
с бюджетным дефицитом. Тогда
ностальгия обернется лишь
воплощением этимологии этого
термина: возращение плюс боль.
То есть, возвращением к
болячкам советского
здравоохранения, которые ничем
не лучше сегодняшних.
Дмитрий Фролов.