Cанэпиднадзор
меняется сверху, но не до низу
Таблица
Комментируя в
свое время президентский указ
об изменении структуры органов
исполнительной власти, в
соответствии с которым был
упразднен Государственный
Комитет
санитарно-эпидемиологического
надзора РФ, глава Минздрава
решающим аргументом в пользу
возвращения этой структуры в
лоно министерства назвала опыт
работы по ликвидации эпидемий.
Подразумевалось, что делить
одну эпидемию на два ведомства
нелогично. Столь же нелогично
предполагать, что после
пятилетнего периода
"независимости"
санэпидслужба в целом, тем
более ее руководящее звено,
примет восстановление status quo с
чувством глубокого
удовлетворения. Заведомое
преувеличение утверждать, что
упомянутая "независимость
" была периодом расцвета и
благополучия. Дифтерия и
антивакцинальные настроения
населения, порожденные, мягко
говоря, неуклюжей
контрпропагандисткой
кампанией в пользу
безопасности отечественных
вакцин, дагестанская холера,
угроза завоза в столицу
индийской чумы, чеченская
вспышка полиомиелита,
возвращение "социально
чуждых" болезней и
первоначальный беспредел на
ниве импорта продовольствия -
только наиболее известные из
тех напастей, которые выпали на
долю санэпиднадзора. На этом
фоне не было ничего хуже, чем с
небезызвестным упорством
твердить, что "ситуация
находится под контролем".
Последнюю формулировку,
правда, можно списать на
особенности "великого и
могучего": если избегать
космополитского слова
"мониторинг", то и его
проведение можно относить к
проявлению этого
"контроля".
Впрочем все эти филологические
тонкости - ничто, по сравнению с
вопиющим равнодушием властей
предержащих к результатам
этого самого
контроля-мониторинга. В лучшем
случае все заканчивается
подписанием тех или иных
указов или, как принято
говорить, укреплением
законодательной базы. Если у
кого-то от одного этого
словосочетания скулы сводит,
то это не только из-за
непобедимого природного
фрондерства. А потому,
появившаяся на свет не без
усилий санэпиднадзора
"Белая книга", сплошь
исполненная самой устрашающей
медико-санитарной статистикой,
не рискует вызвать ни
общественного резонанса, ни
экстренных мер правительства.
Теперь, спустя почти полгода,
нет никакого смысла
возвращаться к высказанным и
невысказанным возражениям
относительно необходимости
продления существования
Госкомитета. Тем более, когда в
Минздраве уже создан
Департамент государственного
санитарно-эпидемиологического
надзора. Зато такой срок вполне
достаточен для того, чтобы
ожидать от руководства
санэпидслужбы появления некой
новой стратегии, сообразной
нынешнему ее положению.
Трудно сказать, звучал ли в
процессе анализа ситуации, да и
вспоминался ли вообще
руководством санэпиднадзора
принцип "лечи подобное
подобным", но именно он
приходит в голову, когда
выясняется, что суть нынешнего
подхода заключатся опять же в
сохранении status quo, невзирая на
смену имени. То есть, как
сформулировал начальник
Департамента санэпиднадзора
Анатолий Монисов, речь идет о
поддержании федеральной
централизованной (или, если
больше нравится, вертикальной)
структуры, фактически
руководимой лишь его головным
подразделением, а не органами
управления здравоохранением
на местах.
Озабоченность сохранением
службы в качестве
подразделения с особым
статусом имеет под собою почву:
руководство территориальных
органов здравоохранения
весьма активно настаивает на
ее подчинении. Если главный
санитарный врач России
является первым заместителем
министра, то почему бы не
сделать главного санврача
территории заместителем
руководителя соответствующего
органа здравоохранения, а в
районах и городах -
заместителем главврача ЦРБ. На
первый взгляд профит от
осуществления подобного
"аншлюса" санслужбы не
слишком прозрачен: у местных
органов проблем и без нее
предостаточно.
Санврачи же считают, что
привлекательными для коллег
они оказались, во-первых,
потому, что сумели наладить
систему работы по договорам, а
в некоторых территориях с
помощью органов местного
самоуправления получили
доступ к тамошнему бюджету,
средства из которого поступали
в рамках региональных программ
по вакцинопрофилактике и
обеспечению
санитарно-эпидемиологического
благополучия (точнее, попытки
приближения к нему).
Во-вторых, поскольку
большинство
лечебно-профилактических
учреждений не имеет своих
бактериологических
лабораторий, они до сих пор
обращались к услугам
санэпидслужбы, причем на
коммерческой основе.
Безусловно, для них крайне
заманчиво делать то же самое,
но бесплатно. И в той же степени
это противоречит интересам
санврачей, так как на
приобретение диагностических
средств, к разряду которых не
относятся те, что используются
для мониторинга окружающей
среды, уходит, по словам
Анатолия Монисова, до 10%
бюджета службы.
И, наконец, существует еще и
третье, некоммерческое, но быть
может самое важное
обстоятельство: кроме прочего
органы санэпиднадзора
контролируют и соблюдение
санитарных норм в медицинских
учреждениях. Эффективность
этой деятельности в случае
прямого подчинения санврача
главврачу не нуждается в
оценке.
По сведениям руководителя
Департамента
госсанэпиднадзора, несмотря на
вполне отчетливое давление,
министр до сих пор была склонна
сохранить на местах нынешнюю
структуру службы, которая
закреплена действующим
законодательством, в
частности, Законом о
санитарно-эпидемиологическом
благополучии и
правительственным
постановлением о
госсанэпидслужбе.
Анатолий Монисов уверен, что
если позиция министра не
изменится, на что косвенно
указывает ее выступление на
совещании в Екатеринбурге, за
его подразделением фактически
остается и формирование
кадровой политики. Вряд ли при
утверждении в Минздраве, где
первый заместитель министра
одновременно занимает пост
главного санитарного врача РФ,
не прислушаются к
рекомендациям департамента. То
же относится и к выделению ему
бюджетных средств - в
планово-экономическом
управлении министерства этим
занимаются бывшие сотрудники
Госкомсанэпиднадзора. Правда,
в данном случае, "свой
человек в Минздраве" -
утешение слабое. Так, при
раздельном бюджетном
финансировании в 1996 г. на
капитальное строительство, к
примеру, не было выделено ни
рубля.
Что же до того, что по идее,
должно быть выше всех и
всяческих реорганизаций
госкомитетов в департаменты - а
именно, действенности его
рекомендаций - то это
по-прежнему не внушает иллюзий
ни тем кто "внутри", ни тем,
кто "снаружи". Даром, что
ли, самые черные книги у нас
зовутся "Белыми".
Дмитрий Фролов
|
