string(5) "21589"

Some aspects of transformation of visual development delay syndrome into syndrome of visual impairment in children with perinatal encephalopathy
E.M. Kasimov, S.Z. Salmanova,
S.K. Guseinova, N.Z. Alieva

Azerbaijan NII of eye diseases named after acad. Alieva Z.
Children’s neurologic hospital
Purpose: To study the nature and dynamics of cerebral visual impairment (CVI), in particular the syndrome of visual deficiency associated with neonatal encephalopathy in children aged 3 months – 1 year old.
Materials and methods: The work is based on the results of a complex dynamic examination of 300 children (185 boys and 115 girls) with neonatal encephalopathy. Among them were: 150 children with neonatal cerebral hemorrhage (NCH), 50 (born by women with last 2 months pregnancy toxemia) with neonatal toxic and hypoxic encephalopathy (NTHE) and 100 with neonatal encephalopathy of unspecified genesis (NEUG). The children were examined for the first time at the age of 0–3 months, then at the age of 6–12 months. Sensomnestic visual indices were analyzed – adequacy of fixation of visual attention, visual evoked potentials (VEP) as response to flash and «adoption» of rhythm of photo stimulus (PhS) at electroencephalogram (EEG).
Results: The research showed that in 30 (20%) of 150 children with NCH, in 33 (66%) of 50 with NTHE and in 30 of 100 (30%) with NEUG the data of sensomnestic indices did not differ from those in almost healthy children of the same age. These children made a group of comparison and their stdata were used for control. The comparative analysids of dynamics of indices of the children with NE with children of the comparative group allowed to separate the syndrome of delayed visual development in 52 children, syndrome of visual deficiency in 25 children. Reliable difference of these two syndromes was proved by the dynamics of amplitude–time characteristic of VEP.
Conclusion: Thus, the results of our analyses reveal some additional aspects of course of sensomnestic abnormalities in children with NE, thereby giving additional potential for early prediction of their possible aberrant courses.

Актуальность изучения перинатальных нарушений определяется их большой распространенностью, неуклонным ростом во всем мире, высокой степенью социальной дезадаптации и нередко инвалидизации детей [2,10]. Среди перинатальных повреждений нервной системы наиболее часто встречаются гипоксически–ишемические поражения центральной нервной системы, а среди повреждений зрительного анализатора – церебральные зрительные поражения (ЦЗП) [3,5,6,7,8].
Цель. Изучить характер и динамику ЦЗП, в частности синдрома зрительной недостаточности, обусловленных перинатальной энцефалопатией (ПЭ) у детей в возрасте до года.
Материал и методы. Настоящая работа основана на результатах комплексного динамического обследования 300 детей (185 мальчиков, 115 девочек) с ПЭ, направленных в Национальный центр офтальмологии из детской неврологической больницы. ПЭ была диагностирована в возрасте до 3 мес., диагноз подтверждался данными нейросонографии и магнитно–резонансной томографии. Из числа 300 больных с ПЭ 150 детей – с перинатальным кровоизлиянием в мозг (ПКМ), 50 (родившиеся от матерей с токсикозом последних 2 мес. беременности) – с перинатальной токсико–гипоксической энцефалопатией (ПТГЭ) и 100 – с перинатальной энцефалопатией неуточненного генеза (ПЭНГ).
Первое обследование дети проходили в возрасте до 3 мес., повторные – в 6–12 мес. При этом исследование офтальмологических проблем проводилось в двух аспектах: по сенсомнестическим и оптико–кинетическим показателям. В настоящей статье приводятся данные исследования сенсомнестических показателей.
О состоянии сенсомнестических показателей зрения мы судили по адекватности фиксации зрительного внимания, данным зрительных вызванных потенциалов (ЗВП) и реакции «усвоения» ритма фотостимула (РУФтС). При анализе вызванных потенциалов придерживались нормативов, разработанных на оборудовании своей лаборатории, рассчитывая медиану и перцентиль от распределения обследуемого ряда [3].
В частности нами было установлено, что компонент Р100 (Р2) ЗВП регистрируется на 3–й нед. жизни у всех практически здоровых новорожденных, N135 (N2) – начиная с 4–6–й нед., в период 6–8 нед. дифференцируется N65 (N1), в 10–12 нед. – Р55 (Р1); все это дало нам основание компоненты P55 (Р1), N65 (N1), P100 (Р2), N135 (N2) считать «ранними». К «поздним» компонентам мы относили N145 (N3) – ипсилатерально и P145 (P3) – контралатерально, поскольку, по результатам наших исследований, эти компоненты регистрировались не раньше, чем в возрасте 1 год (контрольные данные). РУФтС заключалась в появлении ритмической активности в затылочных отделах. Оценка достоверности различий средних значений проводилась с помощью критерия t–Стьюдента; коэффициент корреляции вычисляли с помощью составления гистограмм.
Результаты исследования
Сенсомнестические показатели детей с ПЭ в возрасте до 3 мес.
1. Из 150 детей с перинатальным кровоизлиянием в мозг:
– У 70 детей исследование сенсомнестических показателей свидетельствовало об отсутствии адекватности фиксации зрительного внимания. ЗВП (55 больных) характеризовались наличием только компонента Р2 (латентность (Л) – 117±5 мс, амплитуда (А) – 5±2 мкВ). Другие компоненты ВЗВП не дифференцировались. На ЭЭГ (25 детей) доминировала нерегулярная «уплощенная» медленноволновая активность θ–диапазона частотой 4–5 Гц, амплитуда фона – 15±7 мкВ. РУФтС отсутствовала.
– У 50 детей фиксация зрительного внимания была адекватной. На ЗВП (35 больных) дифференцировались компоненты Р2 и N2 с латентностью 115±5 мс и 135±5 мс, амплитудой 12±3 мкВ и 15±3 мкВ соответственно. На ЭЭГ (15 больных) доминировала «уплощенная» медленноволновая θ–активность амплитудой 25±5 мкВ; «усваивались» только стимулы частотой 2 Гц.
– у остальных 30 детей сенсомнестические показатели от контрольных данных достоверно не отличались.
2. Сенсомнестические показатели 50 детей с ПТГЭ характеризовались нестабильностью зрительного внимания в первые 15 дней жизни и его адекватностью к концу 3–го мес. Анализ ЗВП выявил следующие особенности: у 17 детей присутствовали только компоненты Р2 (Л – 135±4 мс, А – 10±3 мкВ) и N2 (Л – 145±4 мс, А – 12±3 мкВ). У остальных 33 больных наряду с компонентами Р2 (Л – 127±3 мс, А – 10±3 мкВ) и N2 (Л – 135±5 мс, А – 13±5 мкВ) регистрировались компоненты Р1 (Л – 55±5 мс, А – 5±3 мкВ) и N1 (Л – 65±5 мс, А – 7±3 мкВ). ЭЭГ (20 больных) имела низкоамплитудную θ–активность по всему конвексу; РУФтС не прослеживалась.
3. Из 100 детей с ПЭНГ:
– У 35 детей адекватность фиксации зрительного внимания отсутствовала. При регистрации ЗВП (35 детей) дифференцировался только компонент Р2 с умеренно удлиненной латентностью (Л – 132±5 мс, А – 7±3 мкВ). На фоновой записи ЭЭГ (15 больных) обнаружена низкоамплитудная θ–активность (амплитуда 12±5 мкВ, частота 5 Гц) со слабым усвоением ФтС 2–4 Гц.
– У следующих 35 детей фиксация зрительного внимания была адекватной. Исследование ЗВП (20 детей) выявило стабильные компоненты Р2 (Л – 135±4 мс, А – 10±3 мкВ) и N2 (Л – 145±3 мс, А – 12±5 мкВ); компоненты Р1 и N1 не дифференцировались. На ЭЭГ (15 больных) фон низкоамплитудный (15±7 мкВ);